Квадратные метры хитрости. Мария Мусина

обстоятельствах. Но сейчас речь не об этом[3].

      Я шла на встречу с Сугробом, то есть Василием, проговаривая про себя текст своего обращения. А за мной бежал котенок и жалобно мяукал. Но я же вменяемый человек, у меня уже есть собака, притравленная к тому же на зверя. Куда мне котенок? Зачем мне котенок? Ну и что, что он бежит за мной, так жалобно описывая свою несуразную бесприютную жизнь? Возможно, это существо ждет лучшая доля, а сейчас он просто ошибается, семеня лапками, пытаясь меня догнать. Я была тверда и непреклонна: котенок – не для меня, а я – не для котенка. В конце концов, я не одна на свете! Кто-нибудь да подберет несчастного. Он просто не за тем побежал сейчас, этот котенок. Я пройду мимо, а котенок встретит того, кто составит его кошачье счастье. Простое домашнее, теплое, сытое счастье.

      Однако судьба играет человеком.

      Откуда ни возьмись – появился огромный бродячий пес, набросился на котенка, прижал его к стенке…

      Пса я, конечно, шуганула. Взяла котенка на руки… И куда его девать? Обратно на мостовую, на панель, где так много опасностей…

      – Ты теперь кошатница? Поздравляю! – с сарказмом произнес Василий, когда я села в его машину с мурчащим котенком за пазухой.

      Я вкратце рассказала историю спасения котенка.

      Василий брезгливо взял котенка за шкирку, заглянул ему под хвост и выдохнул:

      – Кошка к тому же!

      – На нее собака нападала! Бродячая! Отдай! – я выхватила из рук Василия котенка.

      – Лучше бы собаку взяла. Бродячую!

      – Уже поздно, – я готова была расплакаться.

      Я, конечно, не жалела о своем поступке. И я не нуждаюсь в похвале! Но было обидно. Не за себя – за кошку.

      – Я тебя, Василий, не кошку позвала обсуждать. У меня крупные неприятности. И они – не кошка!

      – Рассказывай! – кивнул Василий.

      Я кратко обрисовала схему мошенничества с квартирами. Рассказала и Иркину историю с трупом. И про похищение. Легенда должна быть для всех одна. Так легче ее держать в голове.

      – Не могла же я бросить подругу в такой ситуации?! – вопросила в конце повествования.

      И с надеждой посмотрела на Василия.

      Он кивнул. Ура! Проникся! Даже несмотря на подобранную мною кошку! Это внушало оптимизм! Все же я не совсем пала в глазах Сугроба.

      У него тяжелый взгляд, но добрая, беззащитная улыбка. Легкая седина в волосах делала серые глаза ярче.

      Василий – крупный мужчина. В прямом и переносном смысле. Сразу понимаешь, что человек – серьезный. Не легковесный и не опрометчивый. Если есть в природе голос разума, в смысле осязаемые его звуки, – то тут этот голос отчетливо раздавался.

      Я смотрела на Василия и думала: жалко, что с ним нельзя о литературе поговорить. А с кем я вообще в последнее время говорю о литературе? Не с Антоном же, не с Иркой и не с Поли – ни с кем не говорю. Но с Василием можно хотя бы поговорить о важном деле. И найти понимание, получить дельный совет.

      – Василий, – взмолилась я, – мне нужен твой совет.

      – Но я об этом ничего не знаю. И не разбираюсь. Это мошенничество. Совсем незнакомая

3

См. «Охотничий билет без права охоты».