Последний барьер. Дик Фрэнсис

позавтракал, принял душ, побрился и с головы до ног оделся во все новое. Завершала туалет черная куртка, которую я наглухо застегнул до самого верха. Волосы, аккуратно причесанные назад, я сбил вперед, и черные завитки стали падать на лоб.

      Вернувшийся за пустым подносом Теренс застал меня возле большого, в полный рост, зеркала. Обычно при его появлении я улыбался, теперь же, медленно повернувшись на каблуках, я встретил его жестким, с прищуром взглядом.

      – Боже правый! – в ужасе воскликнул он.

      – Отлично, – со смехом сказал я. – Значит, особого доверия я не внушаю?

      – Никакого, клянусь этим шкафом.

      – Ну а еще что обо мне можно сказать? На работу вы меня взяли бы?

      – Для начала я не пустил бы вас через парадную дверь. В лучшем случае, через черный ход. Прежде чем взять вас, я бы как следует проверил ваши рекомендации. А скорее всего, не взял бы вообще, разве что работник требовался бы позарез. Я бы сказал, что вы – человек ненадежный… и немного… даже опасный.

      Я расстегнул молнию на куртке, и под ней показались клетчатая рубашка и горчичный джемпер. Вид у меня стал слегка расхлябанный.

      – Ну а теперь? – спросил я.

      Он задумчиво наклонил голову.

      – Да, сейчас я бы вас взял. Сейчас вид у вас почти обыкновенный. Человек-то вы все равно не очень честный, но справиться с таким можно.

      – Спасибо, Теренс. Кажется, это как раз то, что надо. Обыкновенный, но бесчестный. – Я довольно улыбнулся. – Что ж, наверное, мне пора.

      Я с интересом отметил про себя, что впервые за четыре дня он перестал вставлять в каждую фразу автоматическое «сэр», а когда я подхватил дешевый чемодан, он даже не попытался забрать его у меня, как забрал саквояж по приезде.

      У выхода на улицу мы попрощались, я поблагодарил его за помощь и протянул ему пятифунтовую бумажку, одну из тех, что получил от Октобера. Он с улыбкой взял деньги и продолжал смотреть на меня, привыкая к моему новому облику.

      Я дружески улыбнулся на прощание:

      – До свидания, Теренс.

      – До свидания и спасибо… сэр, – сказал он. С легким чувством на душе я пошел прочь.

      Следующее подтверждение тому, что мой общественный статус с новой одеждой резко изменился, пришло от водителя такси, которое я остановил тут же на площади. Он не хотел везти меня на вокзал Кингс-Кросс и согласился, лишь когда я показал ему, что денег на проезд у меня хватит. Я сел на дневной поезд до Харрогита и перехватил несколько неодобрительных взглядов сидевшего напротив пожилого чопорного джентльмена с обтрепанными манжетами. «Что ж, все идет хорошо, – думал я, глядя сквозь мелкий дождь на проносившиеся за окном осенние пригороды. – Раз люди на меня косятся, значит вид у меня и вправду подозрительный. Есть чему радоваться», – посмеялся я про себя.

      В Харрогите я пересел на пригородный автобус и доехал до небольшой деревушки Слоу, потом спросил дорогу и прошел еще километра три пешком. До поместья Октобера я добрался около шести часов – самое подходящее время для человека,