Кровавые подснежники. Владимир Колычев

одна из них.

      Она действительно оказалась консьержкой и охраняла первый подъезд, к которому вчера шел гражданин Нефелин.

      – Мария Павловна, скажите, когда Геннадий Зиновьевич обычно возвращается с работы? – спросил Максим.

      – Обычно поздно. Когда в десять, когда в одиннадцать. Из Москвы пока доедешь…

      – А Геннадий Зиновьевич в Москве работает?

      – Ну, не знаю, – пожала плечами Мария Павловна. – Раньше точно работал, сейчас не знаю… У нас тут многие в Москве работают, и все поздно возвращаются… И зарабатывают хорошо… Геннадий Зиновьевич тоже хорошо зарабатывает… зарабатывал, – спохватилась она. – Квартира у них трехкомнатная, а какой ремонт!..

      – Вы так неосторожно на холод вышли. – Максим взял женщину под локоток и повел к подъезду. – Может, и ночью выходили?

      – Нет, не выходила, – запахивая пальто, мотнула она головой.

      Зайдя в подъезд, Мария Павловна провела Максима в консьержную. Окон, выходящих на улицу, здесь не было, и система видеонаблюдения отсутствовала. Плохо.

      – Может, заметили что-то подозрительное?

      Женщина покачала головой, сожалея о своей бесполезности.

      – Может, кто-то в подъезд вбегал?

      – Когда вбегал? – не поняла его консьержка.

      – Ну, когда Нефелин обычно возвращается? В районе десяти-одиннадцати вечера… Какие-то подозрительные движения были? Может, убийца пытался мимо вас проскочить?

      – Да нет, не проскакивал никто…

      – А Елена Владиславовна когда домой пришла?

      – Да как обычно, в половине шестого вечера. Она в Пенсионном фонде работает, у них там до семнадцати. Тут рядом. В магазин заглянет, и домой… Всегда в одно и то же время дома, как часики! Одно слово – верная жена.

      – А муж какой?

      – Ну, не знаю… – отвела взгляд в сторону Мария Павловна.

      – Что такое?

      – Ну, я сказать ничего не могу… Он ведь летом пропадал где-то. Елена Владиславовна сама не своя ходила… Потом появился. И все, с тех пор как отрезало, каждый вечер дома как штык. Правда, приезжал поздно… В общем, как у них там есть и было, сказать не могу, а то вдруг совру ненароком…

      – Значит, Елена Владиславовна как пришла вчера в половине шестого, так больше и не выходила?

      – Нет, не выходила.

      – Может, подходил к вам кто-то, спрашивал Геннадия Зиновьевича или женой его интересовался?

      Консьержка мотнула головой. Никто не подходил и не интересовался.

      – Может, чаю, кофе? – спросила она.

      Одинцов глянул на нее как на спасительницу. Ему бы сейчас кофе, да покрепче.

      – Даже как-то неловко вас утруждать…

      – Ну что вы, я с радостью!

      Мария Павловна поставила чайник, а он вернулся к месту преступления. Загорьев по-прежнему был занят Нефелиной. Женщина явно находилась в ступоре, на контакт шла неохотно, и следователю приходилось тянуть из нее каждое слово.

      Максим осмотрелся. Ближайший к месту происшествия фонарный столб находился метрах в двадцати.