Кровавые подснежники. Владимир Колычев

стрелял в Любу. На охоте они были, на людей каких-то вышли, у Матюхи ум за разум зашел, все такое. Такова была официальная версия. Никто из бандитов Баклажана тогда не сдал. И снайпера тогда взяли, но тот про Баклажана даже не слышал. У Семеновой был свой человек, далекий от лукоморской братвы.

      – Не сдуру он пальнул. Твои пацаны Любу пасли, за ней они поехали…

      – Да не при делах они! Нет на них крови!

      – Это ты так говоришь. А я скажу, что ты за ними стоял. И я точно это знаю. Доказательств у меня нет. И не надо. Я на тебе за Нефелина отыграюсь. Ты меня понимаешь?

      – Не заказывал я Нефелина!

      – А кто Радичеву челюсть сломал?

      – Не знаю! Может, вы?

      – Радич на тебя заявление писать не будет. И не сдаст он тебя. – Максим смотрел на Баклажана пристально, как будто пытался загипнотизировать взглядом. – Я могу, конечно, на него надавить, но у него семья, сын, вдруг мы за ними не уследим? Да и не хочу я, чтобы тебя сдавали. Я хочу, чтобы ты сам сознался, и заставлю тебя это сделать. Считай, что я пошел на принцип. Из-за особого к тебе отношения… В тюрьме ведь не только воровская власть, правда? И менты там козлы, честных арестантов обижают, так?.. Как бы тебя там не обидели, Баклажан… Ты меня знаешь и должен понимать, шучу я или нет. Я не шучу. Все очень серьезно.

      Баклажан понял, вжал голову в плечи, опустив глаза. И куда только вся бравада делась!

      – Сегодня спи спокойно, Вася, – дожимал его Максим. – Сегодня с тобой в хате ничего не приключится. А завтра… Не буду говорить, что будет завтра. Пусть это станет для тебя сюрпризом.

      – И не боишься? – дрогнувшим голосом спросил задержанный.

      – Главное, чтобы ты ничего не боялся.

      – Так нельзя, начальник! Это беспредел! – Баклажан подавленно взглянул на Максима и снова опустил голову.

      – Такой вот я плохой мент. Можешь пожаловаться на меня в прокуратуру.

      Вася промолчал.

      – Думай, Горников, думай. У тебя еще есть время.

      Максим взял бланк, стал заполнять «шапку» протокола. И все время, пока он это делал, Баклажан пребывал в тяжком раздумье.

      – Ну что, начнем, гражданин Горников? – Одинцов собрался начать допрос заново, но уже под протокол.

      – Хорошо, это я заказал Нефелина, – сдался Вася.

      – Причина?

      – Ну, скажем так, личная неприязнь.

      – А может, платежные терминалы?

      – Ну, может, и платежные терминалы…

      – Насколько я знаю, платежные терминалы – это бизнес Лукомора.

      – А кто отвечает за этот бизнес? Я отвечаю. Так что Лукомор не при делах…

      – Не сдашь Лукомора?

      – Не сдам… Да он про Нефелина и не знает. Можешь подъехать к нему, спросить.

      – И спрошу, не сомневайся.

      – Только на меня не вали. Я Дмитрия Андреевича не сдавал, не сдаю и сдавать не собираюсь.

      – Ты за него срок отсидишь.

      – Не за него. За себя. И много не дадут… Я не давал команду «мочить» Нефелина. Его не должны были убивать. И если Радич накосячил, я не виноват.

      – Виноват.