Ключи Пандоры. Ирина Мельникова

с собой? – прервала Юля этот словесный поток.

      – Телефон, – всхлипнула Глафира. – Он всегда при нем. А так в чем был, в том и исчез. В штанах старых да в майке.

      – А в Каменный Брод он не мог уйти? – спросил Никита и потер лоб.

      Старухи переглянулись и одновременно поджали губы.

      – К этим буржуям? – презрительно спросила Глафира. – Нет, туда бы он не пошел.

      – Почему? – удивилась Юля. – Семь километров – небольшое расстояние. Там жизнь бьет ключом, народу больше, да и молодежь наверняка есть. Может, он там девушку присмотрел и отправился к ней на свидание?

      – Я не велела туда ходить! – отрезала Глафира. – Дурные там люди! Испокон веку дурные и дрянные!

      – Тогда совсем непонятно, куда он подался ночью? – вздохнул Никита.

      – Я сначала подумала, что на озеро купаться пошел да утоп! – Глафира судорожно перевела дыхание и перекрестилась на образа. – Озеро у нас под боком, спустись с холма и плещись на здоровье. Только не нашла я на берегу одежды…

      Никита задумчиво вертел в руках чашку с недопитым чаем. Юля смерила его хмурым взглядом и взяла инициативу в свои руки:

      – С того момента как Максим пропал, вы ничего странного не заметили?

      Глафира не успела ответить. Настасья встрепенулась и даже чашку поставила на стол так торопливо, что расплескала чай на клеенку.

      – У Глаши телевизор четыре дня не кажет. Не знаем, что в сериале происходит. «Обнаженные сердца» называется. А вы случаем не знаете?

      – Не пори чепухи! – оборвала соседку Глафира. – Не кажет, потому как сломался. Мастера надо вызывать. Да только где его взять?

      – Ну, не знаю, – загадочно произнесла Настасья. – У Михалыча приемник тоже перестал работать, аккурат с утра во вторник. Включил, а там треск один. А еще он у озера этих видел… сектантов.

      Никита поднял голову. В его глазах вспыхнул интерес.

      – Какие сектанты?

      – Они в прошлом году объявились, – охотно пояснила Настасья, явно радуясь, что обратила на себя внимание. – В пещере живут, за лесом. Иногда приходят бабы от них, хлеба просят. Тощие, страшные! И ребятенки у них как былиночки.

      – У них и дети есть? – поразилась Юля.

      – Есть, не то трое, не то четверо, – кивнула Глафира. – В прошлом году на огородах картошку воровали. Руками выкапывали. Мы хоть и сами не жируем, но детишек жалеем, подкармливаем иногда.

      – С чего вдруг они в пещере живут? В деревне вон пустых домов полно!

      – Конца света ждут. Сказали, летит к нам огненный шар, и только те спасутся, кто в Господа уверует и под землю уйдет. Нас сманивали, да только не пошел никто, – довольно усмехнулась Настасья.

      – Побоялись? – улыбнулся Никита.

      – Чего нам бояться? Пожили мы довольно, помирать пора, – снисходительно пояснила она. – Придет конец света, не придет – про то нам неведомо. Мы в такой глуши живем, что конец света не сразу заметим.

      Никита, задумчиво терзавший конфетный фантик, поднял