Второе дело Карозиных. Александр Арсаньев

отвечала более чем сдержанно, а после обратилась к Катеньке со странной, в общем-то, просьбой, потому как отношения между двумя дамами были не такие уж и близкие, – не согласится ли госпожа Карозина, чтобы Лидия Михайловна подвезла ее до дома. Катенька, приехавшая к портнихе на извозчике, конечно, согласилась, тем более что весь вид Лидии Михайловны свидетельствовал о том, что просьба ее всего лишь предлог и у госпожи Мелиховой имеются серьезные основания для такого поступка.

      Необходимо отметить, что племянница довольно известной по Москве и, как уже было вскользь замечено, весьма скандалезной графини К., Лидия Михайловна вышла замуж за коллежского советника Петра Данилыча Мелихова семнадцати лет, а до этого времени пятнадцать лет воспитывалась в доме своей тетки. Матери она не помнила, а отец умер от разрыва сердечной мышцы, когда девочке исполнилось два годика, и единственная ее родственница – сестра отца, графиня К., взяла девочку к себе.

      Лидия Михайловна не любила вспоминать того времени, что провела в большом доме своей покровительницы на Тверском бульваре, и даже солидное приданное, данное за ней, не могло изменить ее более чем холодного отношения к родственнице. Теперь же, спустя десять лет, Лидия Михайловна была женою действительного статского советника и матерью четырех деток – трех дочерей и сына. Эта высокая полноватая женщина с темными русыми волосами и серыми, почти прозрачными глазами редкой формы казалась самым настоящим воплощением женского начала, и хоть и не была красавицей в привычном смысле этого слова, но неизменно вызывала какие-то восхищенно-завистливые взгляды.

      Дамы завершили дела у портнихи и вышли из ее салона, расположенного на Кузнецком мосту.

      – Вон мои сани, – сказала Лидия Михайловна и подвела Карозину к крытому возку, обитому темно-синей тканью. Кучер, одетый в темно-синее же ливрейного покроя пальто, подбитое мехом, спрыгнул с козел и открыл перед дамами дверцу. – У меня ведь к вам разговор, – добавила Мелихова, глянув на Катеньку как-то значительно.

      – Об этом я догадалась, – улыбнулась Карозина и, следуя приглашающему жесту хозяйки, села в возок. – Сначала в Брюсовский переулок, – распорядилась Лидия Михайловна и, заняв сидение напротив, тяжело вздохнула.

      Возок тронулся, дамы молчали.

      – Даже не знаю, с чего начать, – пожала закутанными в соболью ротонду плечами Лидия Михайловна. – Вот ведь как некстати с тетушкой вышло, под самое Рождество. – Карозина деликатно промолчала. – Вы ведь знаете, какие между нами были отношения, не так ли? – Карозина осторожно кивнула, больше для того, чтобы не утруждать Лидию Михайловну неприятными объяснениями. Та оценила вновь проявленную деликатность своей соседки и продолжила: – Точнее уж сказать, что между нами вовсе никаких отношений не существовало, – и горько при этих словах усмехнулась. – Ну да ладно, Катерина Дмитриевна, буду с вами как на духу! – наконец решилась Лидия Михайловна и заговорила другим, более уверенным тоном:

      – Начать, пожалуй, следует с того,