Ботаник. Поводырь. Евгений Щепетнов

и смешанное с кровью розовой лужицей собиралось на полу. Инквизитор поморщился – отвратительно! И сам грязный, и девка грязная, и кабинет испачкан! А позовешь кого-нибудь убрать – сразу же поймет, чем он сейчас занимался. Слухи пойдут! Дойдет до Главы Ордена – ему это не понравится. Чистоплюй!

      Инквизитор размахнулся и ударил плетью между ног девушки так, что она все-таки почувствовала боль сквозь свою завесу безумия, завопила, забилась – и продолжил хлестать – наотмашь, сопя и пуская изо рта слюни. И неизвестно, кто тут был безумнее – девушка, впавшая в ступор после страха и глумления, или этот взрослый, вроде бы разумный мужчина, осатаневший от вожделения и безнаказанности. Инквизитор знал, что его вожделение, его желание причинять боль суть демонское наваждение, избавиться от него можно только одним способом – уничтожить носителя демона. Или изгнать из него темную силу, что было практически невозможно. Человек должен был превратиться в бесформенный кровавый кусок мяса, прежде чем демон соизволит его покинуть. Но это равносильно смерти. В таком состоянии человек жить уже не может.

      – Хватит! – услышал инквизитор, и ему в спину подул ветерок. Мелькнула мысль: «Откуда здесь сквозняк?! Окна закрыты! Дверь закрыта!»

      А потом инквизитор увидел блестящую сталь, вылезшую у него из груди примерно на пять вершков. Острый узкий кусок стали будто истекал кровью, и она капала на пол, смешиваясь с кровью изнасилованной девушки. Тело инквизитора охватила слабость, в ушах зазвенело, и плеть сама собой выскользнула из руки. А потом он упал, разбрызгивая щекой натекшую из девушки лужицу. И умер.

***

      Я вытер меч о камзол убитого, вложил клинок в ножны. Волна, прошедшая через меня после того, как Лед пожрал его душу, имела какой-то противный, сладковатый привкус падали. Вроде как я съел стаканчик мороженого сидя рядом с разлагающимся трупом. Мерзко. Вот же черная душонка! Вот кто настоящий черный!

      Посмотрел на девушку – она лежала на столе, непристойно раскинув ноги, исхлестанная до такого состояния, после которого если человек и выживет, прежним он никогда не будет. Шрамы останутся не только на теле, но и на душе.

      Если только ей не займется хороший врач-колдун. А я хороший врач-колдун. И просто обязан спасти эту красоту. Да, красоту – даже сейчас девушка была очень красива. Стройная спортивная фигура без лишнего жира и отвисающих складок кожи, и самое главное лицо – девушка была очень похожа на ту, которую я отправил вместе со Скарлой, опасаясь за их жизнь. И за свою тоже.

      Я вздохнул. Работа предстояла большая, и противная. Во-первых, надо будет убрать отсюда труп. А это значит – вымазаться в крови и его выделениях. А потом оттащить труп до реки – где и накормить его плотью речных рыбок-пираний. Собственно это никакие не пираньи, мир другой, не Земля – но какая разница? Я их так зову, этого достаточно.

      Затем надо вылечить девушку, и сделать это так, чтобы она меня не узнала, вернее, так: не узнала того, кто ее вылечил. Ведь вообще-то я кладовщик, завхоз, а на какой-то там чертов