Высокий глерд. Гай Юлий Орловский

рейдов в подземелья успеваю, а там пока все не очистишь, не выберешься.

      Она посмотрела с уважением.

      – А здесь на диване залечиваешь раны?

      Я отмахнулся.

      – С собой обычно беру хилера. Если нет человека, то питомца, а если и того нет – запасаюсь абилками. Чтоб на ходу прямо в бою… ну, не истечь кровью, а продолжать сражение, так радующее тех, кто смотрит со стороны.

      – Тогда ты великий воин, – сказала она. – И заслуживаешь, чтобы мелкие демоны выполняли здесь всю работу.

      – Да, – согласился я чуточку пристыженно. – Я такой. Только тупое человечество все еще не замечает моего величия!

      Она огляделась.

      – А какие еще великие дела свершаешь, если так долго потом отдыхаешь на этом роскошном диване?

      – Мля, – сказал я, плямкнул еще раз, но лучшая защита – нападение, посмотрел на нее с подчеркнутым недоверием. – По большей части я на секретной службе… что значит, не о всех подвигах имею право рассказывать. Во избежание.

      Она посмотрела озадаченно, потом взор внезапно прояснился.

      – Во избежание дипломатических скандалов?..

      – Ну типа того.

      Настойчиво звякнул скайп. Я оглянулся, королева завороженно рассматривает что-то на экране телестены в соседней комнате, торопливо врубил связь, на экране появилось лицо Влада.

      – Ты чего? – спросил он. – Мы уже полчаса ждем тебя!

      – Извини, – ответил я быстро, – не могу.

      – Что стряслось?.. Работу получил?

      – И работу, – ответил я, – а с нею та-а-акие неприятности…

      – А что родители?

      – Они добавили, – сказал я. – Так что извини, веселитесь без меня. Как-нибудь в другой раз.

      Королева надменно спросила из гостиной:

      – Что это за женщина?

      Я поспешно вырубил скайп, обернулся. Она внимательно рассматривает групповой снимок, где я с Владом и Томасом играем в теннис против моей матери и Кирилла.

      – Да так, – ответил я, – это я со своей девушкой, а это моя мать со своим… парнем.

      Она снова устремила пытливый взгляд на снимок.

      – Художник слишком приукрасил твою мать, – сказала она, – она же здесь почти твоя ровесница!

      – Она такая и есть, – ответил я. – Хотя это неважно.

      Она повернула голову в мою сторону.

      – Твоя мать колдунья?

      – Все женщины ведьмы, – сообщил я. – А что?.. Лишь бы человек был хороший. У нас политкорректность.

      – Где она сейчас?

      – Кто?

      – Твоя мать.

      Я взглянул на часы.

      – Думаю, летит над океаном.

      – Летит?

      – Да, – ответил я. – Там тысяча миль. Быстрее перелететь, чем плыть… Но ты не волнуйся, у нее своя жизнь, к нам не нагрянет.

      Она произнесла задумчиво:

      – Может быть, мне, как королеве-изгнаннице… нет, королеве-беглянке, попросить помощи у ваших правителей?

      Я сказал с радостным злорадством:

      – Прекрасный вариант! Вас сразу под международный трибунал! Пиночета и за меньшее засадили, а потом замучили! Не знаю, что