Братство Башни. Александр Прозоров

удивлюсь, если в ваших землях счастливому папе полагается задушить медведя голыми руками.

      – У тебя будет нож, любимый, – пообещала Анита. – Ты все еще хочешь от меня детей?

      – Справлюсь… – мрачно пообещал недоморф.

      Рыжая ведьма подошла к нему, провела ладонью по щеке, крепко поцеловала в губы, рассмеялась:

      – Не бойся. Волшебная палочка тоже не воспрещается.

      – Обойдусь, – насупился стриженый полуоборотень.

      – Я знаю, – закинула руки ему за голову Горамник. – Ты храбрее всех здешних воинов. Ты ловкий и сильный. Но притом нежный и преданный. Я выбрала лучшего из лучших.

      Кро отвернулся от них, обогнул низкий камень, остановился перед самым высоким.

      – Здесь всего полтора десятка черепов, Анита. Неужели у северян рождается так мало детей?

      – Черепа гниют, Битали. В лесу за пару лет в труху рассыпаются. Здесь, конечно, дождей, ветров и солнца нет, но все равно сыро. Летом жара, зимой мороз и снег заметает. Так что лет десять кость выдерживает, не больше. От черепов, что за братьев приносили, уже и следа не осталось. От моего только несколько тощих пластин возле праматери уцелело. Считай, тоже уже рассыпался.

      – Даже если уцелели подношения всего за десять лет, то все равно пятнадцать детей – это совсем немного. Сколько у вас родов святилище это навещает?

      – Весь север. Да только колледж маркиза де Гуяка детей с половины Европы обучает! – напомнила отличница. – И много их у нас обитает, возрастом с десяти до восемнадцати?

      – Я ведь не в обиду говорю, Анита, – удивился ярому отпору потомок Темного Лорда. – Я говорю, что детей в родах все меньше рождается. Похоже, мир людей вымирает.

      – Когда каждый ребенок живет по десять веков, то даже единственному в сто лет новорожденному по взрослении места не найдется. И ему приходится отбывать от других. Помнишь, что говорил сэр Ричард Уоллес на первом занятии по гендерному искусству? На этой планете нас никто не ждет. Каждый из нас должен или умереть, или убить кого-то другого, чтобы занять освободившееся место.

      – Тему повеселее найти не можете? – громко перебил девушку Надодух. – Черепа, убийства, вымирания. Вас что, Юлиана перед отъездом покусала?

      Анита медленно повернула голову, лицо ее стремительно налилось краской.

      – Ой… – Недоморф торопливо закрыл ладонью рот, запоздало сообразив, что опять ляпнул что-то не то.

      – Значит, она никогда не покидает твоих мыслей, дорогой? – зловеще уточнила рыжая ведьма. – Ты всегда помнишь о ней, и ее имя всегда на твоих устах?

      – Я хотел сказать, что Юлиана самое страшное и уродливое существо, постоянно твердящее о гибели, грязи и вымирании! – попытался оправдаться Надодух и упал на колени: – Она для меня символ ужаса и погибели!

      – То-то мне! – погрозила ему пальцем северянка. – И не забывай об этом впредь! Символ ужаса и погибели!

      – Миритесь уже скорее и давайте свои амулеты, – предложил