Город счастливых роботов (сборник). Олег Дивов

оформили как местную командировку…

      – Привет, Пенелопа, – я даже не обернулся, когда дети лезли назад. – Салют, Дик.

      – Ваш цитрус… Это просто чудо! Почему, ну почему их нельзя красить в желтый цвет?!

      – Спроси папу. Возможно, он ответит прежде, чем удавится.

      Мой кладбищенский юмор вызвал у детей приступ хохота, переходящего в кашель и чихание. Все-таки грипп.

      – Ну да, я знаю, – пробасил Дик и высморкался. – Но ведь это идиотизм.

      – Вырастешь – становись директором завода, а лучше президентом компании и борись с идиотизмом сколько захочешь.

      – Обещаю. Если вы нас вытащите из этой задницы, так и будет.

      – Ричард! – сказала Пенни укоризненно.

      Я думал, Кен им что-то наврал. Похоже, я забыл, каков наш Кеннет Маклелланд, когда дело пахнет жареным. Я обернулся. Увидел, что Пенни уже совсем большая и вырастет, пожалуй, очень красивой, а из Дика получится такой же кабан, как его папаша, только глаза у парня хитрые-прехитрые. Это хорошо.

      – Давно не виделись, – сказал я.

      – Почему вы ушли с завода? – тут же спросил Дик.

      – Ричард! Простите его, дядя Миша. Он страшный нахал.

      – Устал бороться с идиотизмом, – сказал я. – Теперь ваша очередь.

      Дик еще что-то трещал, Пенни его осаживала, иногда они чихали, я смотрел по сторонам и отвечал то хмыканьем, то гыканьем, то желал здоровья. В голове была одна мысль: убраться отсюда как можно скорее и как можно дальше.

      Кен втравил меня в какую-то фигню.

      Фигня была опасная, но мне по-прежнему не было страшно. Наверное, потому, что я сидел за рулем, а за рулем нельзя бояться.

      Я просто не хотел в этой фигне участвовать.

      Я пытался сообразить, где сейчас мое место, – и не понимал.

      В зеркале возникла миссис Пападакис. Открыла багажник, сунула туда пару объемистых сумок. Шикарная женщина, все еще в отличной форме. Что она нашла в своем дураке, что в нем разглядела двадцать лет назад? Говорят, он добрый… А мне не все равно?

      Она пробралась к детям на заднее сиденье.

      – Спасибо, Миша, теперь будет быстро, остальные уже готовы, надо только Риту уговорить.

      В отличие от пиндосских детей, которые шпарили по-русски не хуже местных, старшее поколение говорило либо с сильным акцентом, либо только по-английски. Знали, что поймем, если не задвигать сложных конструкций и всяких идиом. Миссис Пападакис своего русского, видимо, стеснялась.

      – Рита Калиновски, вы же знаете ее?

      Опаньки. Супруга нашего самого вежливого пиндоса. Интересно, Рита в курсе, как именно мы сделали его таким лапочкой?

      – Миссис Пападакис, а вы знаете, почему Рой – самый приветливый менеджер завода?

      Она рассмеялась.

      Позади в цитрус Михалыча грузилось целое семейство, тоже с детьми. Сколько их там? Полная машина, черт побери. А как же Кен?! Я все понимаю, детей мы забираем по-любому, но Кен… Кто мне эта жена пиндосского пшека Калиновского? Мягко говоря, не родственница.

      – Я знаю, – сказала миссис Пападакис. – И Рита тоже. Она с ним три