Чужая война. Вера Петрук

подарком имана. Пустынные кочевники добавляли портулак в воду, считая, что его семена уменьшают жажду. Арлинг им не верил. Пить хотелось каждую секунду.

      Несмотря на жару и затекшее тело, он был доволен. Даррен довез его почти до Холустая. Сам бы он так быстро до песков не добрался. Раньше Регарди приходилось бывать в пустыне одному, но никогда от этого не зависела жизнь другого человека. Устав думать о том, как ему найти Сейфуллаха в землях, где Аджухам родился, а он, Регарди, до сих пор был только гостем, причем нежеланным, Арлинг прогнал все мысли, наслаждаясь звоном пустоты в голове и шелестом колес по песку. Пусть случится то, что должно случиться. А дальше он будет импровизировать.

      Обычно керхи говорили мало, но сейчас слова лились из них непрерывным потоком. Арлинг различил знакомый диалект и прислушался.

      – Старший хочет, чтобы мы пили Мокрый Камень. Да я лучше останусь на дороге самума, чем стану еще раз участвовать в мерзком колдовстве северян. Летящие с Ветром отдали Карателю свои луки, но не души, хчапаран! Пусть пайрики сожрут его ноги! Хчапаран!

      – Не вой, или Скользящий вырвет тебе язык! Помни, чьим голосом говорит Каратель. Сам Некрабай хочет, чтобы ты положил в рот этот камень. И так сделают все Летящие с Ветром, потому что в ущелье был брошен кинжал бога.

      – Некрабаю нет до нас дела, – пробурчал первый керх, но уже спокойнее. – Да, «Смотрящий Вперед» был брошен, и я сделаю то, что должен. Но зачем колдовать, когда можно обойтись бурдюком с водой? До Муссавората не так уж и далеко. И почему Индиговый выбрал людей с Севера? Они же глупее песчанок. Хчапаран! Скорей бы привал. Надеюсь, мы будем глотать этот камень не на пустое брюхо.

      Арлинг мало что понял из слов керха, но услышанное ему не понравилось. Похоже, армия пользовалась каким-то наркотиком, который придавал наемникам силы. Может, это и был секрет Маргаджана, который помог ему перейти Карах-Антар? Не сам же Нехебкай спустился с Гургарана, чтобы провести захватчиков через раскаленные дюны. Не верил он в мистику.

      Когда обоз, наконец, остановился, плотины Мианэ уже не было слышно. Теперь они находились во владениях смерти. Арлинг еще не выбрался из обоза, но уже ощущал пустыню всем телом. Дикая бескрайняя равнина под высоким куполом звездного неба. Холодный, пронизывающий до костей воздух ночи. Охристый песок, лениво перекатываемый ветром. Тихий голос соляной реки Холустай, на берегах которой разбивала лагерь армия Даррена. Волны дюн плескались совсем близко, и где-то между ними затерялась тропка, которая должна была отвести его к Сейфуллаху. Шакал, который выл все время, пока они продвигались вдоль реки, замолчал. Повисла пронзительная ночная тишина, и многоголосая толпа людей была не в силах ее нарушить. Человек в пустыне всегда был меньше песчинки.

      Арлинг надеялся, что никому не понадобится маисовая крупа из его обоза. По крайней мере, в те полчаса, которые были ему нужны, чтобы