Барон ВВВ. Сергей Казакевич

но не мешают друг другу, рассказывая историю. Вот оно, ощущение того, что я дома. Вот Волхов, вот кремль, вот горбатый мост и эти милые юные существа, только вступающие в жизнь, но так сильно её чувствующие! Снижение накала. Это дом, мама. Школа рядом. Опять зелень улиц, бульваров, перезвон колоколов. Боже, у меня заложен перезвон, но как они его смогли передать этими инструментами? Рок-н-ролльная концовка. Пошли клипы: вид города с самолёта, церкви, кремлёвские башни…»

      – Владимир. Всё нормально?

      Он отлепил мокрые ладони от лица.

      – Да, да…

      Когда он закрыл глаза?

      Вовчик присел на парапет. Оказывается, он не один слушал ребят. Человек десять хлопали музыкантам и, кажется, ждали продолжения.

      Ксюша склонилась над ним.

      – Что с Вами? Вам плохо?

      – Спасибо, Ксюш, это я от счастья.

      – Это Ваша музыка играет на радио?

      – Моя, смышлёная ты моя.

      Он сунул в карман телефон, собираясь прощаться. Понял, что не может здесь больше оставаться.

      – Владимир! – эта молодая симпатяшка с флейтой, прижатой к груди, и не собиралась уступать ему дорогу. – Владимир, мне нужен номер Вашего телефона.

      Аня копалась в своей сумочке, наконец, подала подруге блокнот и ручку.

      – Вы напишите свой телефончик и ещё… Можно нам исполнять эту композицию?

      Ещё не пришедший в себя Вовчик записал в блокнотик номер и имя. Его немного колотило.

      – Можно? – снова спросила Ксюша. – Не бойтесь, мы будем объявлять автора.

      – А, нет-нет, – он растерянно оглянулся на ребят и неожиданно расслабился, вновь заулыбался. – Играйте, конечно.

      Дописав название, он вернул канцтовары владельцам.

      – «Домой» называется. Играйте… И автора не надо…

      Девчонки облегчённо вздохнули.

      Вовчик коснулся ладонью Ксюшиного плеча и пошёл прочь.

      – Спасибо Вам! – донеслось сзади.

      – Спасибо вам! – оглянулся он и помахал им рукой.

      – Я Вам позвоню! – крикнула Ксюша.

      «Хорошая девочка. Сколько ей? Восемнадцать? А мне? Стыдно, Владимир Валентинович!»

      Закусив от нахлынувшей злости губу до крови, он свернул налево и медленно зашагал вдоль кремлёвской стены. Он шёл, опустив голову и сунув руки в карманы, а в голове звучала только что слышанная им музыка. Когда-то он записал её на компьютере, затем знакомый поработал с композицией в студии. Получилось достаточно качественно, чтобы предложить местной радиостанции. Но от этого испытанное им потрясение было ещё больше. И ребята не сыгрались, и ошибки он кое-где улавливал, но звук… живой звук…

      Пляж слева закончился.

      А вот и «памятник коню». Так они в детстве называли памятное сооружение. Огромный железный конь с воином, вскинувшим меч, попирал своей массой искорёженную немецкую свастику.

      На берегу внизу, прямо под памятником, они соберутся в пять вечера.

      А через полчаса, пройдя парк, проехав несколько остановок, он увидит маму.