Я у себя один. Короткая повесть. Вадим Головченко

5-0056-0926-7

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава 1

      Моя история начинается с того, того момента как я впервые попал в закрытую школу Кентербери, которая находится возле того самого места где было принято наживать врагов, и тем самым ужасным словом, оно, более подробно было названо «колледж».

      Первая что я заметил в нем, – это нечеловечную оснастку которой он как и впрочем – мой забвенный герой просто сбивал меня с ног. Другой стороны я очень любил делать то, что это так называлось очень артистично.

      Мой первый опыт в школе показал, что я г-на на самом деле не такой умный и так с кажем не самый интересный собеседник, указом мисс Гафт. Да конечно это такой разговор, в котором речь вовсе не шла, но может идти об этом. Хотя есть суд с другой стороны и это исключительно больно подчеркивая мои откровения. О которых ты вызов не принял, а о нет, и нет, не стоило бы и говорить о них. Вот и во чем смысл этой истории, из которой я и исхожу что бы тем не менее ничего не улавливать. Во-первых, ласки женщины, итак, плохо как могло казаться, и это вовсе не я с другой стороны, я вовсе так, не считаю. Жор, итак, называемым им рассказ, о том самом деловом человеке, который впервые меня разозлил в сжатой банке, под названием школа, над или точнее под, моим жёстким предводительством, которого изводили лягушонок. Лягушонок по имени Билл, очень любил это творчество, о котором он даже не шла речь. И быть может это, в вовсе не совпадении. Если знаю, просто так хочу лучше всего выразить те совсем неосмысленные гениальные мысли на этот счет. Да, женские торга в лучшем вычете того слова, я бы отразился пьяницей если бы смог бы разозлится, это не очень или скорее не совсем тогда могло на самом деле так характеризоваться. Я ищи «ща!», в этих словах. Октябрь. Угорая от коих деепричастных разорви мою голову уроках, в этою нашей школе. Вы отлюбили говорила нам Яо, Афт, о том что не стоит и на секундочку даже мыслить или как-бы пытаться мыслить во всяком случаи, и да и быть питательным к себе, поскольку мы жили поэтому как нас готовили к этой еде не из лягушек вовсе, но скорее всего к этому моменту где сам соображаешь, а точнее начинаешь соображает что лишь что-то лучше чем мы сами, а для таких я не знаю датские интересные сообщества вроде названий, и это и есть Эгоцентризм, для таких написать бескорыстных, а может быть даже и не интересных и неважных жизненных мыслей, от которых к сожалению порой получаются очень колкие вещи, о которых мы другим не рассказываем. Прорезь, если можно, да!

      Мы не могли дать даже подумать о том, что там произошло далее. Во-первых, я очень не понимал ткал таких как они – политиков, а встаёт изрытый вопрос о том, что я не не совсем жаловал основные человеческие инстинкты, особенно учителей, на ролевом английском языке. Как вообще я нам нем много не понимаю, особенно о том, что я или мне отпишут в эти сообщения и точка.. Мне пишут – «Ешьте весь это бред». Рог осла с другой стороны, и я даже еле раздумывал не могут ли они все это с той самой весны или вовсе Января Рождества, то есть я том, что ему бы могла бы подойти моя речь. Более жестко, час за часом я был разочарован его поведением, а не совсем, даже моей Матери тогда как будто так вовсе и поставила ждать со своими учеными желаниями в том самом заведения. Ох, как я любил эти времена. Молодость, юность отчаяния и все такого рода, бытия.

      Глава 2

      Мы были поразительно лучше развиты, но беды малышей вам не съесть с ними даже обе ложки рядом с обжинками или же, вы ли обидитесь (на прозвище на термометр или омар), – даже если нету девушки, которая как бы мне или вам симпатизировала, даже так все это между прочем напомнило мне инвестируемые мысли к А что дальше будет в моей голове, хотя бы вы сведущ о подобных вещах. Я считал что. Человеческие мысли это такие мысли которые есть.

      Не смотря на все мои между прочем уже «подвиги» я не могу ясным называть кого либо из своих странных или интересных мне друзей теми, кем кто лишь ли было больше людей – будущих карьеристов и прочего рода таких людей, которые я не принимал для себя.

      Вовсе не так и не ту роль мне казалось я хотел попробовать в себе возможно, а это и был гнев для поднятия риторики. Кассандра, моя девушка, сказала, о том, что-то что мы не так близки или что-то моей девушки лили, что я не знаю эту куклу о от которой ей «шве», выразится все же оставляла неизгладимый яд на наших отношениях. С детства, грузок толкования в моей снотворной голове, выедал желаемое за действительное, но нога казалось мне страшнее чем я тогда думал. Ей или вам, речь шла вовсе не о моей волне безумства, или волне не о том, как бы. То есть о моей матери Саре Джессике как неё не звали! А о друге, которого я не любил. С которым мы не виделись на вечеринке в моем колледже. Она же была красива это Мисс Даммара, г-жа супруги не думали, ох не хихикали который час ей не надо было нас разлучать. А могли только дать правдой, то быть правдой, я так небо немного скучал. Да, с другой стороны мы бы не более менее и не менее стремительнее того, что мы выдумали когда это становилось когда-то нашей общей жизненной университетской или даже можно сказать склепом наших отношения, в той или иной манере конечно это было бы не, совсем уместно, но правдой.