Cosa Nostra. История сицилийской мафии. Джон Дикки

банды «ступпагьери» («фитилеров») в Монреале, «братьев» из Багьерии, шайки «Фонтана нуова» в Мизильмери и банды мельников-вымогателей из Палермо. (История одной из банд – «Фрателланца», то есть «братства», из Фавары – рассказывается в следующей главке.)

      Картина, складывавшаяся на основании этих расследований, была ожидаемо противоречивой. Некоторые pentiti давали настолько откровенные показания, что двое из них были убиты. Однако на каждое показание, подтвержденное, как сказать, посмертно, немедленно находилось другое, вызывавшее сомнение близостью свидетеля к власть предержащим; кое-кого из подследственных спасали от преследования важные политические фигуры. Одни полицейские ревностно – порой даже чересчур – добывали факты против мафии, другие прилагали все усилия, чтобы эти факты исказить или вообще устранить из рассмотрения. Поэтому и приговоры варьировались от признания невиновности подсудимых, как в случае со «ступпагьери», до смертной казни, как в случае с cosca Пьяцца Монтальто с юго-восточной окраины Палермо – двенадцать членов этой банды были повешены в 1883 году. Отдельные высокопоставленные подозреваемые, задержанные как пособники организованной преступности, сумели избежать наказания. Многих же мафиози репрессии вообще не коснулись – у них имелись «нужные» политические покровители.

      Суды в конце 1870-х – начале 1880-х годов следовали один за другим, и постепенно становилось ясно, что сделка, заключенная Никотерой, вполне себя оправдывает. Римские чиновники вели дела с сицилийскими политиками, опиравшимися на поддержку мафии. Мафиози мало-помалу становились частью новой политической реальности. «Люди чести» продолжали заниматься рэкетом и прочим преступным бизнесом, но они также усвоили, что для выживания мафии все более и более актуальным становится наличие политических связей. Сицилийские политики получили шанс, в котором им так упорно отказывали «правые»: они вступили на национальную арену, оказались наконец участниками того загадочного подковерного процесса, который определял, сколько власти и привилегий будет отпущено провинциям из Рима. Вдобавок коалиция «левых» расходовала на Сицилию гораздо больше средств, чем «правые», – на строительство дорог, мостов, гаваней, больниц, психиатрических лечебниц и школ, на проведение канализации и уборку мусора. Все эти действия сулили политикам и преступникам постоянный доход и укрепление власти. Мафиози быстро поняли, что «левые» также намереваются использовать их в качестве «инструмента местного управления», но немного иначе, чем «правые». Если «правые» стремились подчинить Сицилию штыками, «левые» предпочитали борзых щенков. При «левых» мафия и политики, с нею связанные, стали все глубже запускать руки в государственный карман.

      Сделка, заключенная Никотерой, создала прецедент, на который итальянское правительство так или иначе опиралось в управлении Сицилией на протяжении сорока лет. Даже сегодня мафия претендует на