Дракон не дремлет. Джон М. Форд

и Дими переглянулись. Шарль сказал: «Нам туда». Дими кивнул, отодвинул Шарля мечом, который забрал у десятника, и шагнул за угол. Шарль тут же встал с ним рядом.

      Посреди галереи у занавеса, за которым скрывался выход на потайную лестницу, высилась темная фигура Тертуллиана. На нем был черный кожаный доспех с пластинами белой стали. В руках он твердо и ровно держал взведенный арбалет. Второй арбалетчик распростерся рядом на полу. Дими уже знал, что так лежат убитые, хотя не видел, куда попал брошенный Робером клинок.

      – Должен ли я вас убить, молодые люди? – спросил Тертуллиан, и сталь в его голосе была холодна, как сталь его доспеха.

      – Ты можешь застрелить лишь одного, – сказал Шарль, – и пусть это буду я.

      Он сделал шаг вперед.

      – Я убью обоих. Одного застрелю, другого зарублю. Или задушу голыми руками.

      Шарль сделал еще шаг, Димитрий – два, чтобы его нагнать. Тертуллиан даже глазом не повел.

      Димитрий глянул на занавес, на сводчатый потолок, потом вновь на Тертуллиана.

      – Знаю, что не могу тебя убить, – проговорил он на греческом образованного сословия, которого Шарль не понимал. – Но я прошу тебя меня пропустить. Ради льва.

      На миг все застыло. Потом Тертуллиан направил арбалет в пол, повернулся и ушел, даже не пожав плечами.

      Дими отдернул занавес, ножом отыскал трещину в стене и поднял задвижку. Панель бесшумно отворилась. Дими сделал знак глазами. Шарль кивнул, и они поднялись по лестнице через темноту и затхлый холодный воздух.

      Задвижка верхней двери открылась с еле слышным щелчком; панель повернулась.

      Лукиан стоял меньше чем в десяти шагах от них по другую сторону заваленного стола; он смотрел в окно на раскинувшуюся внизу Алезию. Теплый воздух из отдушины в полу колыхал его белое одеяние.

      Лысая голова повернулась, острый нос наморщился. Лукиан держал на уровне груди двуствольный пистоль. С поразительной скоростью он прицелился и нажал на крючок. Из дула вырвалось пламя.

      Голова Шарля раскололась, словно упавшая на мостовую дыня, забрызгав стену у него за спиной.

      Димитрий прыгнул; в тот миг, когда его ноги оторвались от пола, он очень явственно видел, как Лукиан вновь прицелился. Второй курок упал с тихим металлическим щелчком. Искры не было. Пистоль не выстрелил.

      Дими перескочил через стол, разбрасывая бумаги и чернильницы, и схватил египтянина за грудки. Затылок Лукиана ударился об окно, стекло треснуло; Лукиан застонал в падении и вновь застонал, когда Дими навалился на него сверху. Дими ударил его коленом в пах, потом ругнулся и приставил кинжал к Лукианову горлу.

      Лента, державшая очки Лукиана, лопнула, и линзы лежали у него на щеках; карие глаза скосились к носу и моргали.

      – Димитрий, ты делаешь мне больно.

      Дими чуть не отодвинул нож, но тут же прижал его сильнее, пока под острием не выступила полоска крови.

      – Ты… ты убил моего отца?

      Лукиан заморгал.

      – Истребить род – не такое простое дело, – педантично