Кровавый коктейль. Марина Серова

мне, пожалуйста, поподробнее об Ане, о ее друзьях, знакомых, о том, как это все случилось.

      Ксения Викторовна произнесла фразу, которую я сегодня слышала уже неоднократно: «Аня – хорошая девочка: умненькая, талантливая», и так далее все, что я уже знала.

      – А с кем-нибудь в группе она дружила?

      – У нее со всеми хорошие, ровные отношения. А дружит, собственно, только с одним мальчиком. Правда, еще с девочкой одной. Сошлась с Олей Капустиной. Они с ней в одном районе живут, вместе домой ездят. Может, с ней поговорите?

      Олю я нашла в соседнем классе за фортепиано. В момент, когда я входила, она играла нечто весьма, по моему мнению, напоминавшее пляску чертей в аду или карася на сковородке.

      – Оля, динамика, динамика!

      А на мой взгляд, динамики было даже как бы многовато.

      – Закройте, пожалуйста, сударыня, дверь с обратной стороны, – безапелляционным тоном обратилась ко мне седая преподавательница, – что вы врываетесь так бесцеремонно?! Здесь все-таки идет творческий процесс. Тем более занятие закончится через пятнадцать минут.

      Я извинилась и, втянув голову в плечи и вывернув губы сковородником, что, по моему понятию, означало обескураженность, вышла из класса.

      От Оли я, в принципе, ничего полезного для себя не узнала. Только то, что Аня в тот день была такой, как всегда. Настроение ее ничем не было омрачено.

      – Она вышла на минутку буквально в консерваторию. Это рядом, через дорогу. Там ксерокс самый дешевый в Тарасове. А ей надо было ноты переснять. Нам же ноты в библиотеке только переснять дают: фондов не хватает. А после этого на специальность уже не пришла. Мы с ней ансамбль играем. Я ее прождала, потом преподаватель меня отпустила. Свою партию каждая из нас уже на память знает. И потом, на следующий день, тоже не пришла. Я к ней заходила. Думала, что она заболела, а там мама ее в слезах вся. А вчера случайно узнала, что гардеробщица видела вроде, как она в машину красную садилась.

      – Красную? А марки какой?

      – Да я не спросила.

      – Ну, спасибо, Оленька. Ты мне очень помогла.

      Я вышла на улицу, развернула бумажку с адресом гардеробщицы. К счастью, жила она недалеко: в пятиэтажке за парком «Березки». Так что десять минут спустя я пила горячий крепкий чай на кухне гостеприимной бабы Клавы.

      Встретила она меня как хорошую старую знакомую, и, когда я представилась, она заметила:

      – Да какая разница, дочка, кто ты. Главное – был бы человек хороший. Я одна живу. Дети редко наезжают. Так что гостям всегда рада. Раздевайся, проходи на кухню, горячим чаем угощу. Замерзла небось?

      – Да, мороз к вечеру разгулялся, спуску не даст, – ответила я, устроив свою шубку на вешалку.

      – Садись вот тут у батарейки, согреешься быстрее. Давай рюмочку домашней крепенькой плесну? И сама с тобой выпью. Тогда и поговорим.

      Решив, что теперь это уже не повредит ни моим действиям, ни моему имиджу, я махнула рукой:

      – Давайте, баба Клава!

      – Вот, Танечка, выпей и грибочком закуси – сама солила. – Она протянула