Эхо заснувших болот. Ксения Комал

может, все в палатке сидели – заглядывать не стала. А как вы… Э-э…

      – Пересеклись? – подсказала Алиса. – Это долгая и непростая история, которую я, возможно…

      – Она забралась на остров и выла там до одури, а у меня слишком острый слух, очень неприятно, когда такие звуки…

      – Ничего я не выла! – разозлилась девушка. – Хотела вежливо угостить тебя чаем, но теперь – фигушки!

      – И это правильно, потому что чая нет, – мрачновато сообщила Нинка. – Пока мы обе наслаждались местными видами, кто-то здорово похозяйничал в наших запасах. И у меня возникает вопрос…

      – Я ничего не брал, – буркнул мужчина. – Можете обыскать, если это доставит вам удовольствие.

      Девушки оценивающе на него воззрились и одновременно скривились.

      – Не доставит.

      На самом деле в душе Алиса не была столь категорична. Герман был высок и хорошо сложён, с правильными чертами лица, зелёными глазами и лёгкой сединой на висках; последняя его совершенно не портила, а напротив – придавала благородства и мужественности. Рядом с ним хотелось чувствовать себя маленькой девочкой, которую будут беречь и баловать, но, очевидно, эта роль уже отведена другой – в том числе и потому, что она, другая, не участвует в дурацких авантюрах, изображая фальшивое привидение на глазах настоящего.

      – Кипяток-то у вас найдётся? – с надеждой спросил мужчина, явственно отбивая зубами дробь.

      – Сейчас организуем, – кивнула Нинка. – Из еды тоже кое-что осталось. Нас не столько ограбили, сколько… обвандалили.

      – Даже страшно спросить, – покачала головой Алиса.

      – Спёрли чай, кофе, сахар, хлеб, карту и твой спальный мешок. Всё остальное было перевёрнуто и переворошено, но я уже почти навела порядок, вроде больше ничего не пропало.

      – Почему это мой мешок? – похолодела девушка.

      – Вот догонишь этого деятеля и уточнишь.

      – А чего уточнять? Судя по украденному, он был голоден, сбился с пути и хотел спать.

      – Тебе весело? – прорычала Алиса. – Радуешься чужой беде?

      – Не чужой, а конкретно твоей, и не надо делать вид, что не понимаешь причин. – Он уселся перед костром, дрожа, как в лихорадке, вытянул к огню ноги, покрытые толстым слоем грязи, и заметно севшим голосом потребовал: – Рассказывайте.

      – Я – переодеваться, – вывернулась Алиса.

      – А я – за водой, вам же нужен кипяток…

      – А я – с места не сдвинусь, пока не услышу правду.

      Пробормотав что-то о подлом шантаже, Алиса быстро пересказала подруге суть своих ночных приключений, после чего скрылась в палатке и принялась вытаскивать из рюкзака тёплую одежду. Вещи действительно лежали совсем не так, как она оставляла, но это уже не имело значения: материальные потери поправимы, главное – уехать, пока не начались человеческие.

      Алиса с удовольствием стянула злополучное платье, которое из-за сырости долго не поддавалось, и решила себя осмотреть. Всё тело было ссадинах и царапинах, левая нога слегка распухла от муравьиных укусов, в длинных волосах зеленела засохшая