Всегда горячие гильзы. Андрей Дышев

и политических убеждений. Но я твердо убежден, что каким-то образом этот процесс приносил вред России, и теперь ей стало немного легче дышать. Без твердой, стопроцентной уверенности в том, что моя работа приносит пользу стране, я на задание не отправляюсь. Никогда. Принцип.

      Когда я иду на встречу с Кондратьевым, у меня ноги подкашиваются от страха. Я ведь говорил, что на самом деле я трус. Я всего лишь тщательно скрываю это от окружающих. Когда получается трудно, я прибегаю к давно апробированным приемам. Если я с бойцами, то начинаю отдавать команды криком, ору, как на футболе: А ну, парни!! Ощетинились!! Мы их сейчас на кусочки порвем!! Мы их в порошок разотрем!!… Бойцы – я вижу – сразу плечи распрямляют, лица их розовеют, подбородки уже не так дрожат. Начинают верить в то, во что я сам не верю: что порвем на кусочки, разотрем в порошок, на омлет взобьем… А врагов-то раза в три больше, чем нас, и наша «щетина» им похер, они обкуренные, одурманенные религией. Но мои парни верят! Раз я сказал, что порвем, значит, порвем, пусть их будет даже в сто раз больше!

      До сих пор удивляюсь, какие же мои бойцы доверчивые. Я ляпну какую-нибудь глупость, что, типа, мы запросто перевал-шеститысячник за ночь пешком преодолеем по скользкому фирновому снегу и при морозе минус тридцать пять. Парни смотрят на обледеневшие скалы, глазами понимают, что я несу бред, но сердцем верят: раз командир сказал, что запросто, значит – запросто. И только я один знаю наверняка, что задача эта невыполнима, потому что преодолеть перевал мы должны до рассвета, иначе вертолет ждать не будет, и мы останемся в горах подыхать, и к тому же еще у нас раненный, да почти у всех обморожения, да не жрали трое суток, да сил уж почти не осталось, еле ноги передвигаем. Но уверенным голосом вру ребятам. И происходит чудо: с матом, со слезами, с болью и стоном мы переползаем через этот проклятый перевал и успеваем к вертолету в последнюю минуту.

      Кто мне скажет, почему так?

      Глава 2

      – Давай, как всегда: я говорю, а потом ты докладываешь: к вылету готов. И расходимся. Времени нет совсем. Принять решение надо очень быстро.

      Полковник Кондратьев шел чуть впереди меня и говорил, не поворачивая головы. Он был чуть ниже меня ростом, к тому же еще смотрел себе под ноги. В общем, мне надо было сильно напрягаться, чтобы не пропустить ни одного его слова.

      – С тобой трое человек. Вылет сегодня вечером. С собой ничего не брать. Ничего вообще. Десантируетесь на севере Афганистана. Недалеко от места приземления будет находиться тайник с экипировкой, оружием и средствами связи. Там же вы найдете карту с заданием. Всё.

      Так коротко Кондратьев мне еще никогда не ставил задачу.

      – Вопросы можно?

      Кондратьев чуть повернул голову и посмотрел на меня снизу-вверх.

      – Обычно ты не задавал мне вопросов.

      – Обычно ты доводил до меня исчерпывающую информацию.

      – Ну ладно. Я попробую ответить, если смогу.

      Кажется, я чего-то не понимал. Кондратьев был не таким,