Дамские штучки. Марина Серова

бы узнать, какую!» – загорелась я, но мигом напомнила себе, что это не мое дело и не за тем я сюда сегодня явилась.

      С гордым видом я прошествовала мимо оторопевшего охранника, который, разумеется, запомнил меня в лицо. Он пробормотал что-то наподобие «извините», а я в ответ одарила его королевским презрением. Понимая, конечно, что в принципе он всего лишь исполнял свои обязанности, но поделать ничего с собой не могла. Не поверить мне, что я имею право на вход?! Какое кощунство!

      Мы вошли в экспозиционный зал как раз в тот момент, когда гений виртуальной трансформации начал свое обращение к восторженным поклонникам:

      – Господа! Позвольте продемонстрировать вам мои последние работы…

      Андрей вдруг склонился ко мне и прошептал прямо в ухо, что вынужден меня покинуть.

      – Прошу прощения, – извинился он и пожал плечами. – Дела…

      Я испытала легкое разочарование и подумала, что хорошие манеры в наши дни – вещь редкая!

      И раз уж оказалась в одиночестве, добросовестно попробовала вникнуть в речь Тадеуша Бартвелла, говорившего с небольшим акцентом. Но мои мысли упорно текли в совершенно ином направлении – вслед за новым знакомым с его проблемами. Ну никак не удавалось отделаться от профессиональной привычки, которая, как известно, вторая натура.

      – Танька, привет! – воскликнул протиснувшийся ко мне Мишка Ефремов, когда художник закончил со своей вступительной речью.

      – Здорово! – сказала я, внимательно разглядывая картины. Тематика работ была самой разнообразной. Со стен улыбались роскошные женщины, мчались машины, красовались гигантские города, переливались всеми цветами радуги потрясающие аттракционы. Выглядели они орнаментально, словно мозаика. Всполохи цветных фотографий, обработанные компьютером и дорисованные вручную. Слепящий калейдоскоп!

      – Шею свернешь, – усмехнулся Мишка. – Говорил же – потрясающе!

      Я пожала плечами. Если быть откровенной, то мне больше импонировала классика. Но… Не из дремучего же леса я вырвалась, на самом-то деле. Пришлось согласиться, отозвавшись в духе приятеля:

      – Классно.

      Впрочем, выставка и впрямь выглядела по меньшей мере необычной. Но поговорить об этом не удалось – Мишка исчез так же стремительно, как и появился. Фигаро – здесь, Фигаро – там! Я еще эпитеты с метафорами подобрать не успела, а он, смотрю, о чем-то уже болтает, оживленно жестикулируя, в компании двух рокерского вида парней. Я снова оказалась предоставленной самой себе, но ничуть от этого не расстроилась. Вечер в любом случае обещал выдаться интересным. В этом я убедилась в самом скором времени.

      – Как ты думаешь, Бартвеллу не грозит судьба Радковского? – поинтересовался позади меня мужской голос.

      – Да нет, что ты, – возразил невидимый собеседник уверенным тоном. – Как потом награбленное сбывать? Радковский – другое дело. К тому же картины его никто и не крал. Похитили-то старинную коллекцию… А вообще, конечно, обнаглели. Хватают все, что плохо лежит. Предметы искусства, антиквариат. Я слышал, человек пять орудуют,