Слепой. Выстрелы в темноте. Андрей Воронин

Никто не компенсирует его, Андрея, природную мягкость. Поэтому надо действовать жестче.

      – Тогда продолжай. Сомнений быть не должно. Только без перегибов.

      Оба понимали, что это означает. Надавить на таксиста, но при этом не покалечить.

* * *

      – Говори! Кого из них ты видел, кто передал кассету?

      Водитель такси лежал на спине на цементном полу и тяжело дышал. Крепкий мужик из числа подчиненных Девятаева сидел на нем сверху, сдавливая грудную клетку и вжимал дуло пистолета в глаз.

      – Никого… Подкинули… – хрипел таксист.

      Диалог продолжался достаточно долго. На один и тот же вопрос допрашиваемый давал все тот же ответ. За происходящим наблюдали двое – Девятаев и Крупенин. Первый раздраженно, второй с отвращением.

      Наконец Сергей не выдержал:

      – Куда ты ему хочешь дуло впихнуть? Мозги просверлить?

      – Думаешь, не получится? – обернулся охранник.

      С его лица не сходил злобный оскал. Через секунду он снова обратился к человеку на полу.

      – Не тяни! Все равно ведь скажешь.

      – Да у него сейчас глаз вытечет! – Сергей невольно сощурил свои собственные ярко-голубые глаза, представляя, как больно водителю.

      – Давай тогда сам, – вмешался Девятаев. – У тебя получится по-хорошему.

      Другой девятаевский подчиненный решил, что сказано было ради красного словца, и продолжал дознание прежним манером. Но он ошибся.

      – Оглох? Или десять раз повторять? Отойди от него, пусть Сергей попробует.

      «Ты и раньше, у себя в отделении такими методами показания выбивал?» – хотелось спросить Крупенину. Но он сдержался, довольный своим небольшим успехом. Присев рядом с таксистом на корточки, Сергей заглянул ему в глаза, один из которых был красным от множества лопнувших сосудов.

      Мужик не врет, теперь это уже очевидно. Неужели он не сообразил выдумать для отмазки какие-то приметы? Да, подходил к нему такой-то человек – отдал кассеты, пригрозил кишки выпустить, если не доставит по назначению.

      – Ты пойми, друг, – стал он мягко увещевать таксиста. – Все равно ведь с тебя не слезут. Скажи, как было на самом деле, назови приметы, и мы оставим тебя в покое.

      Человек на полу тяжело дышал и молчал.

      – Ведь так? – спросил Сергей у Девятаева – с одной стороны, чтобы заручиться его словом, с другой – чтобы помочь наконец таксисту разобраться в ситуации.

      – Конечно. Пускай говорит и катится к чертям, – кивнул Девятаев.

      Почти минуту продолжалась пауза. Получив передышку, таксист смог расслышать голос своего инстинкта самосохранения.

      – Видел я его… Боялся признаться… Сказал, убьет…

      Девятаев обрадовался результату и одновременно огорчился. Он понимал, что Сергей имеет непосредственный доступ к своему покровителю через его, девятаевскую, голову. И не преминет доложить Абросимову-младшему, что методы его оказались бесполезными.

      – Какой он из себя? – грубо прервал