Невеста поневоле. Марина Эльденберт

к бесам, альфа! – рычит волчонок. По-настоящему грозно. – Туда, откуда ты вылез! К твоей бесовой матери!

      Восхищение ее красотой лопается, как мыльный пузырь. Я просто макаю девушку в воду. Вниз – и тяну наверх.

      – Мерзавец!

      И снова.

      – Это тебе не сойдет с…

      Слова Алиши поглощает очередной всплеск воды.

      – Пусти! – всхлипывает она, а я снова прижимаю ее к бортику. Обессиленную и несчастную.

      Алиша дрожит, распластанная по моему телу, но после парочки попыток дернуться, очевидно, понимает, что наши с ней силы не равны. Ярость, гнев отступают, когда я понимаю, что волчонок плачет. Не напоказ, а по-настоящему. Когда не получается сдержать слезы.

      Тогда я обхватываю ее сильнее: не для того, чтобы подчинить, а чтобы защитить. Прижимаю к плечу ее лицо, глажу по голове.

      – Тише, – шепчу я.

      – Ненавижу, – устало огрызается она.

      Противно в груди колет совесть. Куда делся мой хваленый контроль, которым я всегда гордился? Растворился в этом бесовом бассейне!

      Рядом с Алишей.

      Растворился вместе с ароматом духов?

      Я принюхиваюсь, и сквозь остатки синтетического запаха улавливаю тонкий аромат волчицы. Соскальзываю ниже, прижимаюсь щека к щеке. Губами черчу линию: от нежной кожи за ушком до ключицы. И едва сдерживаю себя, чтобы не повторить обратный путь языком, слизывая капельки воды, оставшиеся на ее шее.

      Алиша снова делает попытку вырваться, но она потратила все силы на предыдущий раз. Это правильно. Не сопротивляйся, волчонок. Удовольствию не противятся. Я все-таки исполняю свое желание: целую, облизываю, ласкаю ее шею, ключицы, ложбинку между грудей. Я чувствую себя опьяненным. Ее вкусом, ее ароматом, ею целиком.

      Все так остро.

      Так ярко.

      И сдерживаться нет сил.

      – Не нужно, – выдыхает Алиша, когда я сжимаю ее грудь, коленом раздвигаю ее бедра и прижимаюсь к ней, давая почувствовать, как сильно ее хочу. Ее сопротивление только заводит сильнее. Заставляет кипеть не только кровь. Как мы еще не вскипятили воду в бассейне!

      Что она говорит?

      Просит?

      Я могу дать ей только одно!

      – Альфа Хантер! – в мой личный кайф врывается женский голос.

      И это не голос Алиши.

      Меня хватают сильные мужские руки, оттаскивают от моей самки прочь. Я рычу, отправляю одного из них под воду, второй получает по морде, но, вырвавшись, наталкиваюсь на перепуганную, всхлипывающую Али, которую сейчас, стоя на коленях, крепко сжимала в материнских объятиях Сесиль.

      – Альфа Хантер, так нельзя! – повторяет первая женщина стаи.

      Это отрезвляет. Будто меня с размаху треснули табуреткой по затылку.

      Какого беса я творю?!

      Не извиняясь, ничего не говоря, как лунатик вылезаю из бассейна и ухожу. Мне нужно отойти от Алиши как можно дальше. Не просто нужно – жизненно необходимо. Чтобы не наделать глупостей еще больше, чем уже сделал.

      Я оказываюсь в кабинете,