Тайна красной перчатки. Энид Блайтон

что, собственно, одно и то же. Только «вентрология» латинского происхождения: «venter» означает «живот», и «loqui» – «говорить». Получается, что чревовещатель – это вроде как человек, умеющий говорить животом.

      – То есть ты говоришь животом? – удивилась Бетси.

      – Нет, на самом деле живот тут вообще ни при чём.

      – Тогда как же?

      – Вентролог использует те же механизмы речи, просто говорит не размыкая губ – шевелит кончиком языка, немного перекрывая гортань и медленно выпуская воздух через нос.

      Бетси мало что поняла из этого объяснения, но она и не очень-то вникала, уверенная, что ей никогда не стать чревовещателем – уж больно это сложно. Но Фатти способен на невозможное!

      – Ты такой умный, – уважительно сказала она. – Почревовещай ещё немножко, а я попробую тебя подловить.

      Горло Фатти оставалось почти неподвижным, и его губы лишь один раз слегка шевельнулись, когда из другого конца комнаты раздался голос: «Ну дайте, пожалуйста, сигаретку». Бетси инстинктивно оглянулась на шкаф и рассмеялась.

      – Как это странно! И как ты умудряешься «забрасывать голос», Фатти?

      – Я и сам не знаю. Скорее здесь дело в воображении слушателя, который представляет голос то тут, то там. Это же иллюзия. Хотя этот мальчик… Его Бенджамином зовут. Знаешь, однажды нас кто-то позвал из коридора. Это оказался Бенджамин: сидел возле нас в классе и лыбился. Так и впрямь поверишь, что настоящий чревовещатель «забрасывает» свой голос куда хочет.

      – Эх, жаль меня там не было, – вздохнула Бетси. – В вашей школе столько всего интересного происходит. Ну вот, Фатти, теперь ты ещё и чревовещатель. Сколько ж в тебе талантов!

      – В работе детектива многое может пригодиться, – ответил Фатти. – Но пока всё это – сплошное баловство.

      За дверью послышался радостный лай и цоканье собачьих лап.

      – Бастер! – выдохнул Фатти. – Как я мог про него забыть! Бетси, только, чур, маме ни слова про чревовещание.

      Бетси не успела ответить, потому что дверь открылась, на пороге появилась миссис Троттвиль, а Бастер вихрем залетел в комнату и с разбегу запрыгнул на кровать. Положив лапы на плечи Фатти, он начал радостно его облизывать.

      – Эй, хватит, хватит! – взмолился Фатти и накрылся с головой, но Бастер нашёл его и под одеялом. Казалось, там происходило небольшое землетрясение.

      – Фредерик! Бастер, прочь с кровати немедленно! – закричала миссис Троттвиль. – Бастер! Фатти! Почему вы меня не слушаетесь?

      Фатти откинул одеяло: волосы у него были всклокочены, и он крепко держал Бастера, так что тот и шевельнуться не мог.

      – Мамочка, у тебя есть лекарство от собачьей радости? Ну правда, я же не виноват, что он такой.

      – Немедленно опусти его на пол, – потребовала миссис Троттвиль. – Бастер, только посмей запрыгнуть обратно – запущу сюда кошку.

      – Гав! – звонко пролаял пёс.

      – Фредерик, пора полдничать, – сказала мама, немного успокоившись. – Разрешаю тебе встать на два часа, только надень халат.