Парус каравеллы. Любовная и философская лирика. Анатолий Шамов

о семнадцати золотых законах поэзии, остановлюсь на законе лиризма. Закон лиризма в творчестве автора проявляется тем ярче и полнее, чем совершеннее последним выражены мысли и чувства, типичные для его современников. Глубина восприятия действительности, явлений общественной жизни автором позволяет создать последнему духовный идеал, что благотворно влияет на современников.

      Надо сказать, что лиризм у каждого автора свой, так как, каждый по-своему делает своего героя привлекательным для читателя, каждый приводит свои доводы в пользу нравственного выбора своего героя. Применение закона лиризма позволяет сделать идейный замысел автора приемлемым и понятным читателю. Лиризм (переживание, восприятие героем действительности), как правило, наполнен философским, гражданским содержанием, а не только интимно-личным, и это позволяет убеждать читателя в силе идей, что несет сам автор, взглядов самого автора. Неподражаемы образцы лиризма, данные А. С. Пушкиным в ряде произведений. Как пример, привожу стихотворение “ ВОЗРОЖДЕНИЕ»,

      Художник -варвар кистью сонной

      Картину гения чернит

      И свой рисунок беззаконный

      Над ней бессмысленно чертит.

      Но краски чуждые с летами,

      Спадают ветхой чешуей;

      Создание гения пред нами

      Выходит с прежней красотой.

      Так исчезают заблуждения

      С измученной души моей,

      И возникают в ней видения

      Первоначальных чистых дней.

      Член Российского союза писателей А.В.Шамов

      Эскиз, дневник и парус каравеллы

      Город спит, сирень опять поспела,

      Кипарисы к морю берегом бредут.

      Шепчет мне июнь свои новеллы,

      Южный тот сюжет картины берегут.

      Господи, под парусом Сугдеи,

      Я в средневековый город уплыву.

      Туда, где учат на папирусе халдеи,

      Я с картины той – на вас гляжу.

      Пишутся полотна и новеллы,

      Ночь уходит, солнышко встаёт.

      Эскиз, дневник и парус каравеллы,

      Сердце море, как всегда зовёт.

      Вернуть любовь, гитара плачет,

      Дать волю чувствам… на мазках.

      И поворот судьбы уже назначен,

      Есть у художника долги в веках.

      Город спит…

      В любви свои есть чудеса, свои бермуды

      Сияние глаз и рук прикосновение,

      И понимаю сердцем – ты мне отдана.

      Нас разделяет шаг, одно мгновение,

      Ты мне как воздух, той минутою нужна.

      Давай, дурман из слов оставим,

      К сердцам восходит музыка любви.

      Давай, судьбу свою сейчас прославим,

      Пусть вслед звучат слова чужой молвы.

      Давай, на миг забудем кто мы и откуда,

      Куда идём и ждёт что нас двоих.

      В любви свои есть чудеса, свои бермуды,

      И в резонансе чувств сильнее мы других

      Сияние глаз твоих и гибкость тела,

      Я зацелован в твоих белых волосах.

      И платье падает… куда, нет дела,

      Я весь до капли, весь в твоих глазах.

      Сияние глаз…

      Давно я капитан, меня зовите Грэем

      Я, знаю, где-то ждёт меня моя Ассоль,

      Давно я капитан, меня зовите Грэем.

      Особая есть счастья жажда и святая боль,

      И повесть – феерия… нет её светлее.

      Забытый интерес из юности святой,

      И вечер романтичный вновь на рейде.

      Твой образ, память, смыло всё волной,

      Где я тонул, как в шторме моря сейнер.

      Ждала года меня ты, своего мужчину,

      Надежды рушились, а после них зола,

      И всё тепло ты отдавала, только сыну,

      С дорог и с моря ты меня года ждала.

      Вернусь, не чернокнижник я, не Фауст,

      Бессмертная душа, предание из веков.

      Вернусь, и ты увидишь алый парус,

      И мачты корабля, дождётся нас любовь.

      Вернусь…

      И не унять у сердца чувства перезвон

      Конец любви, верёвочке не виться,

      Но стоп, не может сердце не любить.

      Она идёт… и мило так смеётся,

      И снится сон, и сон тот не забыть.

      Вот подошла, руки коснулась,

      Вот тихо, с придыханием говорит.

      И что в сравнении с этим юность,

      Когда от слова только, кровь кипит.

      А губки