Новоросс. Секретные гаубицы Петра Великого. Константин Радов

подумать, прежде чем ущемлять военных поселенцев. Тем более в Азове не обреталось людей, в достаточной мере облеченных царским доверием. Федор Матвеевич Апраксин давно уже числился правителем губернии лишь номинально, вице-губернатор Колычев был отозван и подозреваем в присвоении семисот тысяч казенных рублей, а сменивший его Петр Измайлов, обер-комендант крепости Осеред, по молодости да неопытности мог и дров наломать.

      Понятно, что в таких обстоятельствах надлежало послать ревизора с обширными полномочиями. Только кого? Вельможи высших рангов покидать столицу не любят: возраст к путешествиям не располагает, вдобавок на каждом целый Монблан многоразличных государственных обязанностей, которые не бросишь. Надежные люди из молодых тоже все при деле – да и не так их много, сказать по совести. Первоначально сия комиссия была сказана Ягужинскому – но Павел Иванович уже достаточно завельможничался, чтобы найти способ таковую беду избыть. Потом праздновали победу над Швецией, потом в Персию ходили… Только по возвращении из похода государь вспомнил, что собирался ревизовать сделанное мною на юге, и послал бригадира Александра Румянцева, принадлежащего к самому ближнему его кругу. Мужья царских метресс – почти члены семьи.

      Раньше в России был обычай – в знак особой милости царь жаловал боярину шубу со своего плеча. Петр завел новый: стал жаловать б…й с царского, кхм… В общем, амбициозным и небрезгливым офицерам открылись блестящие возможности для карьеры. Справедливости ради следует заметить, что девки все были отменные: крепкого телосложения и бойкого нрава. У Петра в этом смысле здоровый, не испорченный цивилизацией, вкус.

      Волокита с ревизией сыграла в мою пользу. Когда Александр Иванович приехал на линию, тучи с турецкой стороны сгустились такие, что возвращать воинских людей в холопство не решился бы и самый алчный помещик. А ведь всего за полгода многие думали, что Персия, как спелый плод, свалится прямо в руки! Князь Борис Куракин писал царю из Гааги: «…великая слава имени вашего еще превзошла в высший тот градус, что никоторому монарху чрез многие секули могли приписать. Правда же желюзия не убавляется от многих потенций, но паче умножается о великой потенции Вашего Величества; но что могут делать? Токмо пациенцию иметь».

      Переломным пунктом стало убиение князя Александра Бековича Черкасского. Сей крещеный кабардинский княжич, из аманатов, воспитанный наравне с родными детьми в семье Голицыных, был одно время вице-губернатором казанским, а потом возглавил новосозданную Астраханскую губернию. Главная должность его состояла в укреплении русского влияния по обе стороны Каспийского моря – здесь он добыл для царя немалые авантажи. Сразу по окончании турецкой войны Петр поручил Александру Бековичу войти в коммуникацию с Хивой, и только набег Бахты-Гирея, вкупе с открывшейся среди калмыков шатостью, заставил отложить до лучшего времени безумный поход. Уняли ногаев и калмыков – начались междоусобия в Кабарде. Можно