Мои воспоминания. Маршал Советского Союза о великой эпохе. Иван Христофорович Баграмян

автомашины с оружием и боеприпасами для артиллерии на борту.

      Путь из Решта на Казвин занял целую неделю. Длительный пеший поход изнурил нас.

      На подступах к Казвину нас с духовым оркестром встретили начальник гарнизона и представитель 2-го кавказского пограничного полка, который принял наш маршевый батальон и проводил до места его расквартирования.

      Выяснилось, что наши маршевые роты входили в этот полк в качестве его четвертого батальона. Здесь я был зачислен в 15-ю сотню (так назывались роты в пограничных полках в годы войны) четвертого батальона рядовым солдатом. В батальоне было много юношей из Елизаветполя. Помню моих однокашников по железнодорожному училищу – друга моего детства Григория Оганезова и Николая Перелыгина, а также Левона Овсепяна и других моих сверстников, которые состояли в 13-й и других сотнях нашего батальона. В Казвине батальон пробыл до середины января 1916 года. Здесь мы наблюдали жизнь и быт жителей этого города: мусульманские обряды, празднества, проповеди мулл, восточную роскошь и рядом – нищих, толпы голых и голодных детей. В Казвине мы виделись и с местными армянами. Запомнился один армянский учитель по имени Гагик Варжапет, который рассказал о тяжелой жизни армян, живущих в Персии.

      Из Казвина наш батальон двинулся на Хамадан. Мы уже успели вместе с другими подразделениями полка пройти от порта Энзели около 400 верст трудного пути. За день мы одолевали по 30 и более верст. Мы тащили на себе тяжелую солдатскую ношу: оружие, боеприпасы, лопаты, вещевые мешки, небольшие по размерам личные походные палатки. Во время марша отдельные солдаты-добровольцы совсем обессилели и вышли из строя. К счастью, командир нашего взвода старший унтер-офицер Болотинцев был очень хорошим человеком, старым солдатом, принимавшим участие в русско-японской войне. Мы звали его Савельичем. Взводный тепло и участливо относился к солдатам, сочувственно помогал им всем, чем мог.

      По сведениям, полученным командованием нашего батальона, в районе Хамадана продолжали еще оставаться отдельные группы турецких офицеров, которые, используя отряды персидской жандармерии и сформированные ими иррегулярные отряды курдов и местных мусульман, стремились общими усилиями серьезно нарушить работу тыла корпуса и по возможности дольше задержать продвижение отдельных воинских частей на Хамадан и далее на Керманшах.

      Относительно легко рассеяв их в короткой стычке, мы без потерь вступили в Хамадан – один из крупных городов Персии.

      До последних чисел января наш батальон оставался в Хамадане. Здесь мы имели возможность ознакомиться с некоторыми особенностями этого восточного города. Хорошо запомнился мне его красочный восточный рынок, который тянулся вдоль всей главной улицы города. По обеим ее сторонам было множество мелких лавочек, чайных и харчевен, разных мастерских, сидели менялы денег, работали мастера серебряных и золотых дел.

      После отдыха батальон в начале февраля двинулся в поход из Хамадана