Черный воздух. Лучшие рассказы. Ким Стэнли Робинсон

в любую минуту. Спрыгнув, он ничего не изменит, и бомба упадет в цель… и станет ли ему легче там, в волнах собственного Внутреннего моря? «Наверняка!» – вопил один из голосов в голове. «Вполне возможно», – соглашался второй… однако это лицо неотвязно маячило перед глазами.

      В наушниках зашуршало.

      – Лейтенант Стоун закончил ставить бомбу на взвод, и я могу сообщить всем вам, что у нас на борту. У нас на борту – первая атомная бомба в мире.

      «Не совсем», – подумалось Дженьюэри под дружный свист в наушниках. Самую первую взорвали в Нью-Мексико. Расщепление атомов – этот термин он уже слышал. Эйнштейн говорил, что в каждом атоме заключена невероятная мощь. Расщепи один, и… ну да, фильм о результатах видели все.

      Далее Шепард завел речь о радиации, напомнив Дженьюэри кое о чем еще. Энергия атома высвобождается в форме рентгеновского излучения. Убивать людей рентгеновскими лучами! Пожалуй, это действительно против Женевской конвенции.

      – Когда бомба будет сброшена, – вклинился Фитч, – лейтенант Бентон зафиксирует нашу реакцию на увиденное. Зафиксирует для истории, так что глядите мне: не выражаться!

      «Не выражаться»… Дженьюэри чудом не захохотал в голос. Пусть у тебя на глазах первая атомная бомба в истории испепелит рентгеновским излучением огромный город со всеми жителями, но сквернословить или же богохульствовать – чтобы ни-ни!

      Шесть двадцать. Пальцы Дженьюэри стиснули окуляры бомбоприцела, что было сил. Голова отяжелела, будто у него жар. В беспощадном утреннем свете кожа на тыльной стороне ладоней казалась слегка прозрачной, а крохотные складки морщинок на ней напоминали затейливую вязь волн на поверхности моря. Ладони его, подобно всему остальному, состояли из атомов. Атом – мельчайший кирпичик материи, на эти побелевшие от напряжения, дрожащие руки таких кирпичиков требуются миллиарды. Расщепи один атом – получишь огненный шар, а значит, энергия, заключенная в каждой ладони… Повернув руку раскрытой ладонью кверху, Дженьюэри вгляделся в папиллярные узоры и крапчатую плоть под полупрозрачной кожей. Выходит, каждый человек – бомба, способная разнести в прах весь мир…

      Дженьюэри замер. Казалось, таящаяся в нем энергия пробуждается, упруго пульсирует с каждым ударом сердца. Что же за дивные создания – люди, обитатели необъятного лазурного мира! Но вот они мчатся вперед, чтоб сбросить бомбу на город и погубить сотню тысяч этих чудесных созданий… Угодив лапой в капкан, лиса или енот начинает рваться из его челюстей, пока не изранит, не вывихнет, а то и не переломит лапу, и только тогда усталость и боль заставят зверька угомониться, утихнуть. В эту минуту Дженьюэри точно так же хотелось утихнуть, забыть обо всем. Даже думать, и то было больно. Все его планы избавления – полная чушь, глупость, бессмыслица. Уж лучше успокоиться и смириться. Пытался он ни о чем не думать, но все без толку. Как так – не думать? Пока он в сознании, от мыслей никуда не денешься. Разум, попавший в ловушку, противится неизбежному упорнее, дольше