Черный воздух. Лучшие рассказы. Ким Стэнли Робинсон

повредился!

      – Я и ядро могу показать! – возразил Мануэль. – Вон, в настиле застряло!

      Но Лэр, даже не взглянув на ядро, заковылял прочь.

      Встревоженный словами и хромотой штурмана, Мануэль устремил взгляд в море, в сторону фламандского берега… и увидел вдали нечто непонятное.

      – Лэр!

      – Чего тебе? – донесся отклик Лэра от противоположного борта.

      – Там светится что-то… да ярко как! Будто бы души всех англичан, вместе взятых…

      Голос Мануэля дрогнул.

      – Что?!

      – К нам приближается что-то странное. Поди сюда, штурман, взгляни!

      Топ… топ… топ… а затем Мануэль услышал, как Лэр с шипением втянул воздух сквозь сжатые зубы и вполголоса выругался.

      – Брандеры!!! – заорал Лэр во всю силу легких. – Брандеры! Подъем! Все наверх!

      Не прошло и минуты, как палуба превратилась в сущий бедлам: всюду солдаты, шум, беготня…

      – Идем со мной, – велел Лэр.

      Мануэль последовал за штурманом на бак – туда, где уходил в глубину якорный трос. Тут Лэр вручил ему раздобытую где-то по пути алебарду.

      – Руби канат.

      – Но, господин штурман, мы же якорь потеряем.

      – Эти брандеры так велики, что не остановишь, а если там антверпенский огонь[6], они взорвутся и погубят нас всех. Руби!

      Мануэль принялся рубить неподатливый трос толщиной в ствол небольшого деревца. Но сколько он ни старался, а перерубить сумел только одну-единственную прядь, и тогда Лэр, выхватив у него алебарду, неуклюже, стараясь не опираться на поврежденную ногу, взялся за дело сам. Тут до обоих донесся крик капитана «Ла Лавии»:

      – Руби якорь!

      Лэр громогласно захохотал.

      Натянутый трос с треском лопнул, корабль снялся с места, но брандеры были уже совсем рядом. В адском зареве Мануэль ясно видел английских матросов, снующих по пылающим палубам прямо сквозь пламя, точно саламандры или демоны. Да, все это – дьяволы, тут никаких сомнений быть не могло. Возвышавшееся над четырьмя парами брандеров пламя имело ту же демоническую природу, что и моряки-англичане: из каждого его ярко-желтого языка таращилось, высматривая Армаду, око английского демона. Порой эти демоны выпрыгивали из бушевавшего над брандерами пекла в тщетных попытках долететь до «Ла Лавии» и сжечь ее дотла. Жаркие угли Мануэль отгонял, отражал деревянным образком святой Анны да усвоенным в мальчишестве, на Сицилии, жестом, оберегающим от дурного глаза. Тем временем корабли Армады, освободившись от якорей, дрейфовали по течению без руля и ветрил и, торопясь уклониться от брандеров, нередко сталкивались друг с дружкой. Как бы яростно ни орали капитаны и прочие офицеры на коллег с других кораблей, все попусту. В кромешной тьме, да без якорей, собрать флот воедино не удалось, и за ночь большую часть кораблей унесло в Северное море. Впервые безупречные фаланги Армады оказались рассеяны, и снова сплотить ряды им было не суждено.

      Когда все это кончилось, лишенная якоря «Ла Лавия» легла в дрейф,

6

Антверпенский огонь – особый род брандеров, по сути – плавучие бомбы, впервые примененные при осаде Антверпена во время войны за независимость Нидерландов.