Сюрприз для оборотня. Людмила Анатольевна Мороз

вспыхнула узкая, похожая на лезвие ножа, полоска зари. Серая громада междугороднего автобуса замирает у бровки тротуара. К автобусу подбегает белокурая девочка.

      – Мама, это наше такое большое такси? Правда?

      – Нет, это рейсовый автобус. Едем в гости к бабушке! – Женщина устало дергает ручку чемодана, – уф, тяжелый! Кирпичей туда тетя Клава напихала, что ли? – Сердито морщит лоб, резким рывком открывая дверцу автобуса, и втаскивая за собой поклажу. За ней вбегает девчушка, и прыгает на свободное сиденье. С любопытством осматривается. Все было необычно.

      – Ура, едем к бабушке!

      – Да не кричи ты так громко! Это не наши места! Нужно пройти дальше! – Недовольно хмурится мама, невысокая, немного полноватая шатенка лет тридцати. Вчера последний рабочий день участкового терапевта, заполненный больными, справками, больничными, результатами анализов и прочей больничной белибердой вымотал основательно. Она была настолько уставшей, что вещи помогала собирать соседка, одинокая соседка. Тетя Клава сокрушенно вздыхала, застегивая дорожный чемодан. Скучно одной. Дача, оно конечно, хорошо. Но никакие цветы не заменят человеческого общения.

      Елена окидывает усталым взглядом салон автобуса. Сегодня первый день заслуженного за год работы отпуска. Усталость не отпускала, поэтому женщина все еще злилась на всех, и все раздражало.

      – Мамочка, а где наши места? Куда нам садиться?

      – Да оставайтесь там, где угнездились, если вас эти места устраивают! – Ворчит водитель, сплевывая окурок в открытое окно водительской кабины. Несмотря на раннее утро, глаза скрывают черные очки. «Ой, совсем как терминатор! Такой же большой и очень страшный!» – Девочка настороженно, но с любопытством, как маленький зайчонок, покосилась на него.

      – Мест на всех хватает, дамочка! – Мужчина осматривает почти пустой салон. – Закрывай дверь, Санек, да поехали. – Кивает напарнику, тощему, как жердь, парню в синем комбинезоне. Подождав, пока усядутся пассажиры, плавно нажимает на газ. Автобус, заурчав, мягко, словно огромный кот, трогается с места. Девочка, посмотрев на серое небо, махает рукой:

      – Прощайте, мои милые, не скучайте! Я скоро к вам вернусь!

      – С кем ты это прощаешься? Ведь нас никто не провожает. – Ворчит мать. Однако голос звучит устало, вяло, без всякого выражения. По всему было видно, что женщина смертельно устала от провинциального поселочка. От работы на полторы ставки, от привычного окружения. И хочет несколько дней отдохнуть душой и телом от набившей оскому бытовухи.

      – Прощаюсь вон с большими тополями, что остались на площади. И наверняка знаю, что деревья будут за мной очень скучать.

      – С тополями? Да они ведь не живые, что они могут чувствовать, гнилые деревяшки! Это всего лишь старые деревья. – Женщина удивленно вскидывает брови. – Если они ничего не чувствуют, то как они будут скучать по тебе?

      – Разве? А я всегда думала, что деревья живые. Только разговаривают тихо, что не все слышат, и не все понимают. – Лицо Алеськи заметно погрустнело. А в глазах появилась дикая тоска, как будто у подраненного олененка. – Мама, почему ты такая скучная, и не веришь в сказки?

      – Мне достаточно этих сказок на работе! – Раздраженно бурчит женщина. – Хватит фантазировать! Ты лучше вздремни. Дорога не близкая. Нам ехать несколько часов. Бабушка встретит вечером. А может, и ближе к ночи. Хочешь, возьми яблочко? А, может, дать конфетку? Или шоколадку?

      – Дай, пожалуйста, яблоко! – Вздыхает девочка. Она отворачивается от окна, потому что все стало скучно и неинтересно. За стеклом, все было затянуто густым туманом, похожим на белое молоко. Но детское сердечко долго не помнит обид и зла. Через пару минут с наслаждением Алеся грызёт яблоко. Все грустные мысли остались за дальним поворотом дороги. А впереди колышется бесконечная мгла. Белая, и густая, словно деревенское молоко. Плотную дымку всего на пару-тройку метров разрезают лучи противотуманных фар. Девочка откидывается на спинку сиденья. Яблоко было уже съедено, а хвостик от него засунут в карман. И под мерный шум мотора хотелось помечтать о чудесной стране, полной света, магии, цветов. И, может, сказочных единорогов. Алеся внимательно смотрела вперед. Малышке казалось, что они плывут в огромной подводной лодке внутри океана из молока и меда. Но неожиданно из глубины души улетучилось чувство покоя, словно там не было. А в груди, в самой середине, начало нарастать странное напряжение, к которому примешивался ледяной, похожий на ежа, ужас. Во рту проявился яркий привкус меди. И она знала, что может случиться что-то нехорошее. Неожиданно перед лобовым стеклом из тумана проявилось лицо безобразной старухи. Оно было больше похоже на череп, обтянутый тонкой кожей, исказилось зловещим оскалом.

      – Ой, мама! – Выдохнула девочка. С детского личика исчез природный румянец. Вся кровь отхлынула к сердцу. Щечки покрываются молочной бледностью. На лбу проступает капельками росы нервная испарина. Она нервно облизывает сухие губы кончиком языка. Мать прикасается рукой ко лбу дочери.

      – Маленькая моя, что с тобой случилось? Обратно голова разболелась?

      – Мама, мне очень страшно! – Задрожав, словно в