Гаргантюа и Пантагрюэль. Франсуа Рабле

было необходимо ему в старости.

      Все было сделано согласно решению, кроме штанов, потому что Гаргантюа сомневался, чтобы нашлись штаны по его ногам, а также сомневался в том, какой фасон больше подойдет для оратора: или с мартингалом, который, как подъемный мост, служит для облегчения известных надобностей; или на морской образец, для удобства почек; или на швейцарский фасон, чтобы согревать брюхо; или на манер трескового хвоста, чтобы не нагревать поясницы; поэтому он просто велел выдать ему семь локтей черного сукна и три – белой материи на подкладку. Дрова снесли носильщики; сосиски и миски потащили магистры искусств. Магистр Янотус захотел нести сукно.

      Один из указанных магистров, по имени Жусс Бандуй, поставил ему на вид, что так неприлично и нечестно делать в его положении, и что ему следует поручить сукно кому-нибудь из них.

      – Ах ты, осел, осел, – сказал Янотус, – ты не строишь заключения по фигурам и по модусам. Вот к чему привели предположения и parva logicalia. Pannus pro quo supponit[64]?

      – Confuse, – сказал Бандуй, – et distributive[65].

      – Не о том спрашиваю тебя, осел, quomodo supponit, но pro quo? Ответ: pro tibiis meis[66]. Посему – его понесу я, egomet, sicut suppositum portеt adpositum[67].

      И понес его крадучись, словно Пателэн.

      Интересно было то, что кашлюн торжественно потребовал штаны и сосиски и на пленарном заседании Матюренов[68], так как ему было в них решительно отказано, поскольку он их получил уж от Гаргантюа, о чем было известно. Он возражал, что то было gratis[69], от щедрости Гаргантюа, которая вовсе не освобождает их от исполнения обещания. Несмотря на это, ему было отвечено, чтобы он довольствовался справедливым, и что другого куска он не получит.

      – Справедливости, – сказал Янотус, – тут нет и капли. Ах вы, несчастные предатели, ничего вы не стоите, хуже вас людей и земля не носила, я это хорошо знаю. Не хромайте перед горбатыми; ваши гадости я с вами проделывал. Клянусь крысой божьей, я донесу королю об огромных злоупотреблениях, которые тут творятся и проделываются вашими руками, и пусть я запаршивею, если он не велит сжечь вас всех живьем, как плутов, изменников, еретиков и соблазнителей, врагов бога и добродетели!

      За эти слова составили против него обвинительный акт; он со своей стороны тоже вызвал магистров в суд. В общем, тяжба в суде затянулась и тянется до сего дня. По этому случаю магистры поклялись не очищаться от грязи, а Янотус со своими единомышленниками дал обет не утирать носа до тех пор, пока не будет вынесен окончательный приговор.

      В силу таких клятв, до сего дня пребывают они грязными и сопливыми, так как суд до сих пор еще не раскопал всего дела; приговор последует в ближайшие греческие календы, что значит – никогда. Вы ведь знаете, что судейские делают больше, чем природа, и даже вопреки собственным статьям. Так, в парижских кодексах поется, что один только бог может творить бесконечное. Природа не создает ничего бессмертного, ибо всему созданному ею полагает предел и конец, ибо°mnia orta cadunt, etc…[70] Но эти туманоглотатели[71] делают

64

«Недостаток логики. Сукно для кого предположено?»

65

«Неопределенно и разделительно».

66

Не спрашиваю: «Каким образом?» – но: «Для кого?» Ответ: «Для моих костей».

67

«Я, поскольку то, что предполагается, несет (в себе) и то, что прилагается».

68

Члены ордена, основанного с целью способствовать выкупу невольников у магометан и существовавшего с 1199 г. Впоследствии имя «Матюренов» стало нарицательным. Для обозначения сумасшедших фантазеров, юродивых и просто умалишенных.

69

«Даром, в подарок».

70

По Саллюстию: «Все рожденное обречено гибели».

71

Бездельники, занимающиеся вздором.