Неестественные причины. Тайна Найтингейла. Филлис Дороти Джеймс

вернулся домой. В дальнем конце комнаты стоял диванный столик восемнадцатого века, изящное изделие, памятное Дэлглишу с детства – тогда он был предметом обстановки в гостиной бабушки. Топорик всадили ровно посередине крышки, расколов полированную древесину пополам. Топорище торчало почти вертикально, как наглый восклицательный знак. В ярком свете люстры, залившем комнату, Дэлглиш ясно разглядел бурые пятна крови на металле. Без анализа, конечно, не обойтись, но он не сомневался, что это кровь Мориса Сетона.

      – Я пришел сообщить вам результаты вскрытия. Подумал, что вам будет интересно. Я нашел дверь приоткрытой, вошел и позвал вас. И почти сразу увидел топорик. При данных обстоятельствах я позволил себе дождаться вашего прихода.

      Если Реклессу и доставлял удовольствие успех его собственного маленького розыгрыша, он никак этого не показывал. Дэлглиш был далек от того, чтобы наделять его вкусом к драме. Однако мизансцена была приготовлена мастерски: тихая беседа в полутьме, внезапная вспышка света, шок при виде подло и безвозвратно испорченной красивой вещи. Ему потребовалось усилие, чтобы не спросить: стал бы Реклесс сообщать свои новости с такими вывертами, если бы дома находилась мисс Дэлглиш? А почему нет? Реклесс отлично знал, что с Джейн Дэлглиш сталось бы всадить топорик в крышку стола перед тем, как отправиться вместе с племянником в «Прайори-Хаус». Женщина, способная оттяпать ради своего удовольствия кисти трупу, легко пожертвовала с той же высокой целью семейной реликвией. Свою попытку разыграть маленький спектакль инспектор предпринял тщательно. Сейчас он уставился подозреваемому прямо в глаза в надежде, что в них не будет ни удивления, ни потрясения. Но Дэлглиш не доставил ему удовольствия. Решив, что уже может управлять своим голосом, он отчеканил:

      – Завтра я поеду в Лондон. Я был бы вам признателен, если бы вы приглядели за домом. Вряд ли я буду отсутствовать более суток.

      – Я наблюдаю за всеми на Монксмире, Дэлглиш. У меня уже готовы для них кое-какие вопросы. Во сколько вы с тетушкой покинули коттедж?

      – Примерно без пятнадцати семь.

      – Вы уходили вместе?

      – Да. Если вам любопытно, не спохватилась ли моя тетка, выйдя из дому, что не взяла чистый носовой платок, то вынужден вас разочаровать. И главное: когда мы уходили, этой штуковины здесь еще не было.

      Провоцировать Реклесса было бесполезно. Он спокойно парировал:

      – Я пришел сюда около девяти часов. У него было в запасе целых два часа. Вы говорили кому-нибудь о приглашении на ужин, Дэлглиш?

      – Нет, никому. Уверен, тетя тоже. Но это вряд ли существенно. Мы на Монксмире всегда знаем, дома ли хозяева: достаточно увидеть, горит ли свет.

      – А запирать двери у вас не принято – очень удобно! Если в этом деле все идет по шаблону, то либо алиби обнаружится у всех, либо ни у кого.

      Инспектор приблизился к диванному столику, извлек из кармана огромный белый платок и, обмотав им топорище, вырвал