Хорошая дочь. Карин Слотер

Можно, можно бежать без меня».

      – Шевелись. – Зак упер дробовик ей в спину, и Сэм пришлось шагать быстрее.

      В ее ноги впивались сосновые иглы. Они углублялись в лес. Стало прохладнее. Сэм закрыла глаза, потому что пытаться что-то разглядеть не имело смысла. Она просто шла через лес, держась за Чарли. Шуршала листва. Они перешагивали через поваленные деревья, потом перешли узкий ручеек: наверное, он тек к большому ручью от фермы.

      «Беги, беги, беги, – Сэм безмолвно упрашивала Чарли. – Пожалуйста, беги».

      – Сэм… – Чарли остановилась. Обхватила сестру рукой. – Там лопата. Лопата.

      Сэм не поняла. Она потрогала свои веки. Те слиплись от запекшейся крови. Она мягко надавила, пытаясь приоткрыть глаза.

      Поляна перед ними залита голубым лунным светом. Здесь не только лопата. Горка земли высится около свежевыкопанной ямы.

      Одна яма. Одна могила.

      Теперь она не видела ничего вокруг, кроме разверстой черной бездны. Это было не ограбление и не попытка запугиванием заставить списать долг за юридические услуги. Все знали, что после пожара Куинны едва сводили концы с концами. Борьба со страховой компанией. Изгнание из отеля. Покупки в секонд-хенде. Захария Кулпеппер, видимо, предположил, что Расти попробует пополнить счета, заставив должников расплатиться. И он был недалек от истины. На днях Гамма кричала Расти, что двадцать тысяч долларов, что должен им Кулпеппер, могли бы сильно поправить дела.

      То есть все это затеяно из-за денег.

      И, хуже того, из-за глупости, потому что счета не умерли бы вместе с отцом.

      Сэм почувствовала, как снова закипает гневом. Она до крови прикусила язык. Захария Кулпеппер не просто так был вечно под следствием. Как всегда, в его преступлениях хромали и план, и исполнение. Они оказались здесь в результате череды ошибок. Могила была вырыта для Расти, но Расти опоздал, потому что он вечно опаздывает, и поскольку сегодня мама разрешила им пропустить беговую тренировку, могила теперь предназначается Чарли и Сэм.

      – Ладно, малыш, твоя очередь. – Зак упер приклад дробовика в бедро. Другой рукой вытащил из кармана выкидной нож и раскрыл его. – От выстрелов будет много шума. Вот, возьми. Перережь ей горло, да и все: представь, что режешь свинью.

      Тот, что в кедах, нож не взял.

      – Давай, как договаривались, – сказал Зак. – Ты берешь эту. Младшенькую оставь мне.

      Тот, что в кедах, не двигался.

      – Она права. Нам необязательно это делать. Мы не планировали трогать женщин. Их вообще не должно было быть здесь.

      – Чего-чего?

      Сэм схватила Чарли за руку. Мужчины отвлеклись. Можно бежать.

      – Что сделано, то сделано, – сказал тот, что в кедах. – Давай не будем больше никого убивать, так будет только хуже. Они ни в чем не виноваты.

      – О господи. – Зак закрыл нож и сунул его обратно в карман. – Мы же все порешали на кухне, чувак. Тут без вариантов.

      – Мы можем сдаться полиции.

      Зак сжал дробовик.

      – Хрена с два.

      – Я сдамся. Возьму вину на себя.

      Сэм подтолкнула Чарли: надо бежать прямо сейчас.