Комната страха. Марина Серова

чувство, какое бывает у ребенка, которому пообещали новую игрушку.

      Был в рассказе Ларисы момент, абсолютно незначительный на первый взгляд, но заслуживающий внимания. Милиции она о нем не сообщила. Не сумели те в расспросах до него докопаться. Как знать, порой незначительная мелочь может послужить ключом… Но не будем пока об этом.

      – Расфрантилась, расфрантилась, мамзель! Вот она, посмотрите-ка, каблучками цокает, одной ногой пишет, а другой зачеркивает!

      Ольга Олеговна, моя соседка по лестничной площадке, энергично пихая локтями в бока престарелых подружек, усиленно привлекала их внимание к моей персоне. Все правильно. Идет традиционное ежевечернее заседание дворового парламента на привычной трибуне – лавочке у подъезда. Насколько компания бабок приятней общества подгулявших дельцов!

      Улыбчиво поздоровавшись со всеми и коротко, но любезно ответив на неизбежные вопросы типа: когда же мужик такой найдется, что сможет меня под венец затащить и до каких пор буду бросать машину посреди двора, когда гараж под носом. Я постаралась как можно тише стучать каблуками, чтобы не вызвать новой серии сатирических замечаний, и сунулась было в подъезд, но услышала сзади:

      – Подожди, подожди, Танечка!

      Оторвав от скамейки могучий зад, Олеговна торопилась за мною. Я дождалась ее в дверях. Ухватив за локоть, соседка потянула меня вовнутрь, подальше от посторонних ушей, приговаривая таинственным полушепотом:

      – Ты вот что, душа-девица, не мое, конечно, это дело, но все же мужиков своих к порядку приучай хоть немного. А то что же это получается? Тебя дома нет, а они в дверь ломятся, в замках ковыряются…

      После такого сообщения мгновенно включилась голова, и я сообразила, что это не Костя. У Чекменева ключи есть, и ковыряться он в замках не станет. Кто? И когда? И зачем? Домушники-взломщики? Так те без предварительной разведки, не определив, есть ли в доме что-нибудь ценное, трудиться не будут, несмотря на, казалось бы, многообещающую бронированную дверь. У меня же, кроме телевизора и старенького компьютера, в квартире ничего представляющего для них ценность, за исключением, конечно, тряпок, хорошей косметики и дорогих моему сердцу книг. Не то!

      – Что ты, Олеговна, – очень искренне удивилась я. – Ты всех моих женихов наперечет знаешь, никто из них на такое не способен.

      – Вот и я подумала, лезет к тебе посторонний! Ну, а зачем – понятное дело.

      «Совсем не понятное», – возразила я про себя, слушая ее во все уши.

      – Это ведь я так про твоих-то, начать чтобы, ляпнула. Так что, гляди, поопасись.

      – Когда это случилось?

      – Только что! – возмутилась она моему спокойствию. – Хорошо, если час прошел. Я как раз во двор собралась выходить, и он тут как тут. Ничего, одет прилично, при галстуке, хоть и без пиджака. А в руке у него сумка, небольшая, черная. Знаешь, такая, через плечо которую носить можно. Крепенький мужичок, хороший и молодой. У него еще усишки под носом пробиваются. Видно, отпускать только начал. Я, говорит,