Облезлые. Энрике Флюенс

p>Обложка – коллаж, сделанный мной из фото на Pixabay: Pexels model-1844729_1920

      1

      Майк присел на корточки, облокотившись о старую кирпичную стену. "Как же я устал", – думал он, – "Аж ноги не держат. К тому же еще есть хочется". Конечно, ведь сегодня он еще ничего не ел. Грязные пальцы нырнули в карман куртки. "Отлично!" – улыбнулся Майк, извлекая на свет обычное дворовое яблоко.

      Он поднес его ко рту и тут же отнял. Привстав, чтобы удобнее шарить в кармане брюк, достал перочинный складной нож и принялся им чистить ущербное яблоко. Нож неохотно прорезал кожицу. И в один миг, когда яблоко было почти очищено, лезвие скользнуло на большой палец, сделав порез.

      – Черт! – ругнулся Майк, одергивая руку. Кровь выступила из пальца. Яблоко укатилось в грязь.

      – Черт.

      Майк склонился, пытаясь найти яблоко. Потом решил, что теперь его точно есть не станет. От этой мысли в животе скрутило сильнее. Палец кровоточил. Красное испачкало запястье.

      Тень легла на Майка. Он поднял голову и увидел задумчивую незнакомку. Короткие серые волосы завязаны в две детские косички цветными резинками. Милые черты лица, сжатые губы, тонкий носик. Под глазами круги или поплывшая тушь. Мальчишечья куртка и джинсы. Худые ноги… А ее взгляд! Такой проникающий и холодный одновременно.

      – Знаешь, здесь бесполезно резать.

      – Что?

      – Дай сюда. Вот так надо.

      – Эй, эй! Ты чего? Уйди! А-а.

      – Не рыпайся… Все, ух, до свиданья, дурак неблагодарный.

      2

      Вокруг оказались пожелтевшие едкие стены больничной палаты. Пахло застарелым куревом. Странным контрастом этому окружению являлись простыни: шершавые, будоражившие ноздри синтетической свежестью чистящего туалетного средства. Воздух был затхлым и тяжелым.

      – И о чем ты только думал? Такой штукой убить нельзя. – громко зашептал по приятельски на соседней койке небритый лохматый и опухший мужчина. Он привстал на локти, быстро взглянул на дверь и продолжил, – в этом деле нужен нормальный нож или хотя бы лезвие. Опасное. Большое такое, знаешь? Кухонная дрянь только в помойку годиться.

      – Я не резал себя! – выпалил Майк. Тут воспоминания произошедшего ворвались в его сознание.

      – Да-да… – разочарованно и немного обиженно отозвался сосед по палате. – Имей хотя бы смелость признаться. А то и это не довел до конца, и тут заднюю включил.

      Мужик плюхнулся на койку и тяжело вздохнул: – Трус!

      – Вы не так все поняли. – быстро запинаясь начал оправдываться Майк. – Я яблоко чистил и…

      – Да-да, психиатру это скажи. Он обязательно послушает твою дурь, а мне не надо.

      – … чистил и порезал палец. А потом, – Майк повысил голос. Ему не нравился собеседник и та, что порезала его. – Это девчонка! Она накинулась на меня…

      – Заткнись, я сказал! Тупой что ли? – закричал небритый, подпрыгивая на месте.

      Майк послушно умолк, испугавшись грубого соседа. К тому же в голове гудело. В ушах нарастал звон. Слабость сковывало тело. Новых проблем ему не хотелось. Потревоженное запястье болело. Тугой бинт пропитался кровью.

      На полупрозрачное стекло двери легла тень. дверь отворилась.

      – Это за тобой. – прочитал Майк по губам слова мужика, который перевернулся на бок, сощурил глаза и прикинулся спящим.

      Шаги подошли к койке. Шелест халата. Доктор пододвинул стул и уселся. Не к Майку, к небритому соседу.

      – Добрый день. И так, э-е, – зашелестела бумага, – месье Тристан, мы получили результаты анализов. И они… – тут доктор снова замялся, затем наиграно бодро добавил, – хороши! Ага, вот смотрите, лейкоциты, антитела…

      Небритый сел в койке, забыв что секунду назад притворялся спящим, и злобно воззрился на говорившего.

      – В общем, операцию Вам делать еще рано.

      – Что? Как это рано?

      – Ага, рано. Анализы у Вас…

      – У меня рак. Он растет каждый день. Нельзя медлить. И обезболивающих хватает только на полчаса!

      – Месье Тристан, мы Вас выписываем.