Лесная ведунья. Книга вторая. Елена Звёздная

бы ко мне не пришел, да у лесной ведуньи иные сновидения и я погрузилась в жизнь леса.

      Дел много было. Ярину проверила, на Лесю мрачно повзирала, предупредила обеих по поводу Ингеборга, опосля последила за тем, как аспид гонял лешего, который умаялся настолько, что клюку мою взял.

      Устает мой лешинька быстро, слишком быстро, и раньше не смотрела на то, а сейчас… прав Агнехран-маг, леший мой слабее иных будет. И коли встанет на пути его иной, чем все закончится? А потом вот о чем подумала – я тоже любой ведунье и в подметки не гожусь, да и ведьмы посильнее будут, но вот она я, а где они? Справимся. Мы с лешим и не с таким справлялись, так что справимся, сумеем.

      Заглянула к избушке Саврана. Ульяна жена его с детьми бродила вокруг избушки. Малыш сопел и причмокивал, молоко из подаренной архимагом бутылочки посасывая, а Луняша все тарабарила не умолкая, что вот бы к бабушке сейчас, там земляника поспеть должна, и малина уже налилась на кустах… Споткнулась Ульяна на ровном месте, ничего дочери не ответила, а сын знал. На маму глянул, Луняшу за руку ухватил и повел вперед, рассказывая, что вот батька вернется с ярмарки, и привезет ей земляники, обязательно привезет.

      Шагнула я тенью призрачной, да и взрастила полянку земляники. Махонькую, всего шага в три шириной, но удержала соки земные, и расцвела земляника, ягоды выпустила, разнесся запах по лесу.

      – Мамка, земляника! – Луняшка первая ощутила.

      А я отступила молча. Приятно было на душе, что ребенка порадовала, а вот надолго ли? Рано или поздно узнает девочка, что нет у нее больше ни бабушки, ни дедушки… разве может со стороны Ульяны родственники остались. Хорошо бы, а то в одиночестве тяжело семье расти.

      ******

      И тут ощутила, как по щеке провел кто-то ласково. Глаза открыла, да и улыбнулась – у постели моей, водяной сидел. Да не просто сидел, он с собой запах реки принес, тишину водной глади, спокойствие умиротворенное.

      – От важных дел не отвлек? – спросил, едва на постели села.

      – Не отвлек, – поправила волосы растрепанные. – Чай, волнуешься?

      Водя не сразу ответил. Пальцы его коснулись руки моей, что на покрывале лежала, погладили, успокаивающе, а после, водяной сказал:

      – Гиблый яр я могу затопить. Весь. За один день. Да не простой водой – ключевой, от серебряных рудников бьющей.

      Только и выдохнула испуганно. Воденька мог, это я знала. Он простым водяным не был. Да только…

      – Водь, родной, только ведь я его не погубить, а спасти могу, понимаешь? – прошептала, в голубые глаза заглядывая.

      Голубые…

      У водяного они как, по большей части зеленые, а как в море смотается да обратно – так вот такие, голубые становятся, как вода морская.

      – Весь, – он пальцы мои сжал, – а помнишь, я тебе о чародейке рассказывал?

      – Ну, рассказывал, – я руку отняла, обняла колени, угрюмо на водяного глядя.

      – Об том, что дорога она мне была, рассказывал?

      – Ну так, намекал, – мне этот разговор все меньше нравился.

      Водя кивнул, затем ко мне подался, близехонько, как в те