Цитадель в огне. Гай Юлий Орловский

страстям…

      Каонэль сказала строго:

      – Своим страстям воли не даешь, судя по тому, что отхватил себе самый просторный замок!

      Тарнат ухмыльнулся.

      – Страсти одно, выгода – другое. Мы, гномы, любим уходить в загулы и запои, но выгода для нас превыше!

      Она остановилась у красиво оформленного входа в Дерево, что вообще-то дупло, но если остроухая женщина считает, что это парадный вход, то да, это прекрасный парадный вход, с женщинами лучше не спорить, все равно перекричат.

      – Спасибо, Тарнат, – сказала она, – что проводил. Спокойной тебе ночи!

      – И тебе, – ответил он с заминкой. – Хотя у меня будет неспокойная.

      Она спросила участливо:

      – Что случилось?

      Он огрызнулся:

      – А о судьбах мира кому думать?.. Иди спи.

      Эльфийка, оглянувшись, улыбнулась так ослепительно, что засветились глаза, послышался легкий смешок и, Каонэль скрылась в темноте дупла.

      Горгулья провела ночь по приглашению эльфийки на ее дереве, Селина залегла на дно своего крохотного бассейника, а у костра остались на ночь только Виллейн и Гнур с Булуком.

      Тарнат, что не выносит и на дух гоблинов, не захотел оставаться в компании отвратительного Гнура, шагнул от костра в темноту и вскоре шелест его шагов оборвался, словно гном отыскал щель в земле и ушел вглубь в свои роскошные и обширные апартаменты

      Когда на востоке посветлело, а над темным краем земли робко показалась алая полоска, у погасшего костра с покрытыми серым пеплом углями все еще спали Виллейн, Гнур и Булук, да в сторонке высилась каменная громада Грагрха, грозная и пугающая.

      Горгулья слетела с верхушки дерева, сделала круг, резко и отвратительно громко каркнула.

      Гнур пробормотал с тоской, не раскрывая глаз:

      – Ну что за мерзкая ворона…

      Горгулья каркнула громче, никто у костра не шелохнулся, только Гнур прошипел сквозь зубы:

      – Как бы ее заткнуть…

      Выждав немного, горгулья крикнула тем же резким неприятным голосом:

      – Едут!

      Виллейн зашевелился, привстал, еще не раскрывая глаз.

      – Кто?.. Где?.. Куда?

      Горгулья, не отвечая, сделала полукруг, двумя мощными взмахами крыльев вскинула себя высоко в небо, а там опустилась на край башни Теонарда и замерла, словно резное украшение из камня.

      Виллейн, наконец, разлепил глаза, все еще сонные, повертел головой. Вдали разрастается облачко пыли, он насторожился, всмотрелся внимательнее.

      Цитадель с самого начала расположили в удачном месте: лес далеко, болота тоже, во все стороны ровное, как столешница, плато. Даже не располагая острейшим зрением ворга или горгульи, он замечал всякого рода зверьков, но сейчас в их сторону быстро двигаются совсем не зверьки, еще как не зверьки, а довольно опасные звери.

      – Люди, – проговорил он и ощутил, как его тщедушное тело начало наливаться угрюмой злобой и становится по тяжести почти равной человеческому, – на конях!

      Гнур наконец поднялся, встревоженный словами Виллейна,