Сталинские соколы. Возмездие с небес. Станислав Сапрыкин

близ Динабурга. Пройти все расстояния и вернуться обратно нам не позволяла дальность полета, но других боеспособных частей ближе не было, поэтому решено было идти до половины расхода топлива с учетом аварийного остатка. Бомбардировщики, которые должны были сопровождать наши звенья, это звено штук. Уже в момент встречи с группой нас атаковали русские. Мы отбили первую атаку без потерь, второй раз нас атаковали на маршруте. Пикировщики смогли прорваться на высоте более пяти километров, а между истребителями разыгралась эпическая битва, в результате которой мы одержали девять побед против одного Фокке-Вульфа, летчик выпрыгнул и, скорее всего, попал в плен. Еще одного русского сбили огнем бомбардировщики. Итог. десять против одного, включая потери нескольких Ил-2. Возвращались на аварийном остатке. Вылет был признан очень успешным. Вечером вся эскадрилья, включая гауптманна Клемма, напилась до мертвецкого состояния. Пили за одержанные победы, за то, чтобы выжил пропавший без вести Опиц. На следующий день вылеты отменили, но майор Шпете, отнесшийся к нашему расслаблению с пониманием, наказывать не стал.

      В Варшаве восстание, да и Красная армия совсем близко. Ходят слухи, что нас собираются перевести в Ольденбург для участия в боях на западе, было бы неплохо. Восточный фронт угнетает. Здесь нет войны по рыцарским правилам, русские нас ненавидят. В воздушных боях с англичанами, по рассказам участников, присутствует элемент благородства, обе стороны не добивают поврежденные самолеты, не расстреливают парашютистов, а если уж суждено попасть в плен, то условия содержания будут цивилизованными. А что ждет нас у русских – издевательства и смерть в Сибири.

      Если меня возьмут в плен, я решил несколько преуменьшить число своих побед, бравада в такой ситуации неуместна. Гордиться особенно нечем, все они добыты на восточном фронте. Двух своих Железных крестов я не стесняюсь. Скажу советским прокурорам, что сбил четырнадцать самолетов, чем-то мне нравится это число, на единицу перескочившее «чертову дюжину», а там пусть проверяют. Хотя сбил я больше двадцати. На западе за двадцать побед я бы давно получил «Рыцарский крест», на восточном фронте для этого надо сбить сто «иванов». Да и какой смысл хвастаться промежуточными достижениями, если они не дали конечного желаемого результата. Каждый из тех, кого я знаю – моих товарищей по оружию – делает все, для того чтобы победить, думаю, в других войсках то же самое. Никто не упрекнет нас в трусости. Мы честно и самоотверженно деремся за Великую Германию согласно привитым нам идеалам, но этих сил не хватает, и, судя по всему, эту войну мы проиграем.

      Закончится эта длинная война. Победителей не судят, чего нельзя сказать о проигравших. И нас осудят как агрессоров и преступников. Хотя я за все три года войны не убил ни одного гражданского, надеюсь, что не убил. Что касается парней, по ту сторону сетки прицела – наши шансы равны, тысячи лет мужчины занимались войной, и это не считалось преступлением.

      Пройдет время, и наши историки