Deflor. Сергей Че

белая!

      – А жопа? Посмотрите какая жопа!

      – Роскошная жопа.

      – Да сдерите вы с нее тряпки! Дайте на сиськи посмотреть!

      – Нет, ну почему она такая белая?!

      Что за дыра, отрешенно подумала Алина. Они что, белых людей никогда не видели? Телевизоров нету?

      Ее привязали к толстенному столбу в лучших традициях людоедских племен из приключенческих романов. Руки были вздернуты вверх и уже начинали затекать.

      Какой-то беззубый парень подскочил к ней и, радостно улыбаясь, попробовал расстегнуть блузку. Не справился и просто рванул ее в стороны. Посыпались пуговицы.

      – Ша, пацанчик, – раздался спокойный голос. – Отойди подальше. Мы не будем обижать нашу гостью. Она уже и так напугана.

      Пацанчик отскочил.

      Давешний заросший до глаз детина в майке сеточкой подошел ближе, с удовольствием разглядывая добычу.

      – Хороший товар. Сладкий. Молодцы.

      – Шеф, – сунулся к нему мелкий парень в трусах и шлепанцах. – А когда мы ее трахнем?

      Шеф улыбнулся.

      – Увы, дружок. Ты – никогда. Да и я тоже. Слушайте все сюда! – крикнул он. С десяток оборванцев подняли головы. – Если кто-нибудь окажется настолько туп, что засунет свой писюн в ее сладкую дырку, стоимость этой дырки тут же упадет. В разы. А это значит, что дурак будет должен. Всей коммуне. Много. Так что его самого придется продать. На органы. Всем понятно?

      Все угрюмо забубнили в том смысле, что да, шеф, понятно.

      Ну слава богу, подумала Алина, кажется, моей дырке ничто не грозит. Остается вопрос, что грозит мне.

      Заросший детина щелчком пальцев подозвал толстого мужика с допотопной мыльницей наперевес.

      – Сделай с десяток снимков и разошли нашим контрагентам. Особенно тем, кто по всяким эмиратам да халифатам. Можешь на закрытые аукционы сунуться, если пропустят.

      Мужик, кряхтя, принялся за работу. Снимал издалека, вблизи, сбоку, снизу, отдельно лицо, отдельно ноги. Залез объективом в вырез разорванной блузки, видимо, разглядев интересный ракурс. Потом сказал «Гут!» почему-то по-немецки и показал большой палец. Алина в ответ состроила злобную мину.

      Какой-то дряхлый старик подковылял к детине, опираясь на палку. Мельком глянул на Алину. Сказал тихо:

      – Хочу совет дать, шеф.

      – Ну?

      – Прикрыть бы ее надо. А то ведь в глаза бросается. Соблазняет. Представляешь, даже у меня зашевелилось. Сорок лет не шевелилось, а тут поди ж ты. А теперь представь, что у других, которые на нее смотрят. У них и так мозгов нет, а тут такое. Угрозы могут и не подействовать.

      Детина почесал волосню на подбородке.

      – Дельно.

      Щелкнул пальцами.

      Откуда-то приволокли грязное покрывало и накинули Алине на голову, скрыв ее полностью от взглядов с ног до макушки.

      Это оказалось полезным обоюдно. Алине тоже не улыбалось смотреть на пускающих слюни оборванцев. Теперь она стояла в полутьме, как в одиночестве, слушала звуки лагеря, болтовню, треньканье банджо,