Золотые земли. Совиная башня. Ульяна Черкасова

прихватил кусочек хлеба и поднялся в свою комнату, решив в этот же день купить Весе серьги с сапфирами, о которых она мечтала. Только Милош закрыл дверь своей спальни, как туда ворвался встревоженный Ежи.

      – Это они!

      – Что?

      – Я их узнал. Это те самые ратиславцы. Когда я пошёл к башмачнику, стражники грузили тела на телегу, я сразу узнал этих ратиславцев. Они следили за нашим домом. Понимаешь?

      – Значит, нам только на руку, что их убили.

      – Но кто? Кто-нибудь посильнее? Пострашнее? А вдруг они придут за нами? Они что-то знают…

      Ежи рухнул на постель, точно ему ноги подкосило, и сжал кулаками одеяло.

      – Нас всех убьют!

      – Успокойся, мы не знаем, кто это был и кто их убил. Может, всё обойдётся? Они, в конце концов, мертвы, – Милошу и самому хотелось верить, что беда миновала, но всё и вправду выглядело подозрительно. В любом случае стоило успокоить Ежи, тот всегда слишком сильно переживал из-за любой ерунды.

      – Они-то мертвы, но их убийцы на свободе, – протянул жалобно Ежи. – Как ты можешь быть так спокоен?.. Зачем ты положил хлеб на полку?

      – Нужно. Потом как-нибудь расскажу.

      К счастью, Ежи умел держать язык за зубами, а знать подробности ему было ни к чему.

      – Просто не говори об этом никому, – попросил Милош и прикрыл ломоть хлеба книгами так, чтобы найти его смог только домовой. – И забудь уже про ратиславцев. Они мертвы, значит, всё в порядке. Хороший ратиславец – мёртвый ратиславец.

      – А можно тогда нам мёртвую хорошую Дару? – хлюпнул носом Ежи.

      Милош усмехнулся.

      – Она нам пока ещё нужна. Потерпи.

      На рассветной службе в храме Веся ни разу не взглянула на Ежи. И после, когда они шли от улицы Колокольного звона домой, делала вид, что не замечала его. Месяц минул с их ссоры, и всё это время Весняна держалась холодно и отстранённо, но Горицу это будто даже радовало.

      Отстав от Веси, мать пошла рядом с Ежи.

      – Что-то дома ты редко бывать стал, – с недовольством отметила она.

      Ежи пожал плечами и пробурчал что-то неразборчивое.

      – С Милошем где-то шляетесь?

      – Нет.

      – Рассорились?

      Его молчание вышло красноречивее слов, и Горица сделала свои выводы.

      – Из-за девок, значит, разругались, – убеждённо произнесла она. – Так и знала. Ты бы лучше с Милошем не петушился из-за баб, – посоветовала она. – Всё-таки ты слуга, он господин.

      – Мы и не петушились, – пробормотал он, надув губы. – И не ссорились. Просто ему не до меня, он занят.

      – Ещё б он не был занят, с ведьмой это проклятой всю ночь кувыркается, прости меня Создатель.

      Женщина покраснела и приняла вид ещё более сердитый и недовольный. Ежи чуть не споткнулся.

      – То есть – кувыркается? – переспросил он.

      Горица поправила чепец на голове, надувая в негодовании щёки.

      – Ты не знал, что ли? Эта ратиславка его соблазнила.

      Ежи в ужасе посмотрел вслед Весе,