Полнолуние. Светлана Поделинская

оказалось, можно. Только это не жизнь. Не стоит того.

      Губы у Лауры жалобно задрожали.

      – И как часто нам надо убивать? Каждую ночь?

      – Слава высшим силам, нет, – ответил Эдгар, вызвав у нее вздох облегчения. – Одна жертва в месяц. Мы проживаем цикл от полнолуния до полнолуния. Начиная с новой фазы луны наши силы тают. Иногда, если мы потеряли много сил, требуются две жизни. Но такое случается редко.

      При воспоминании о Мариэдит Лаура не сумела сдержать слез. Она приникла к его плечу и безудержно заплакала, не видя, что ее слезы окрасились выпитой кровью. Эдгар поморщился и протянул ей платок – кровавые капли оставляли следы на его белой рубашке.

      – Я бы советовал тебе беречь слезы. Чем больше ты плачешь, тем тяжелее будет дожить до полнолуния. Если хочешь реже убивать, поменьше плачь.

      Девушка взглянула на платок и с ужасом увидела розовые разводы, но не смогла остановиться и перестать лить слезы.

      – Я не хотела убивать ее! – рыдала Лаура, утопая в тоске и безысходности. – Это так тяжело… Она была хорошая. Уж лучше бы это была противная Бернадетт!

      – Мексиканочке не повезло просто потому, что она жила одна и на третьем этаже, – бесстрастно разъяснил Эдгар. – На твоем пути иногда будут попадаться те, кому не повезет. Но чаще выбирать станешь ты. Прекрати убиваться, ты ничем ей уже не поможешь.

      – Но у нее ведь, наверное, были близкие… – продолжала терзаться Лаура.

      – У всех есть близкие: родители, друзья, любимые. Кроме нас с тобой. – Он проникновенно заглянул ей в глаза. – У нас нет никого, кроме друг друга. Твоя сестра не в счет – она на редкость цельная и самодостаточная личность. Джемайма прекрасно обойдется и без тебя.

      – А ты убивался по своей первой жертве? – спросила Лаура с возмущением. – Или сожалел? Ты хотя бы ее помнишь?

      – Нет, нисколько не сожалел, – нахмурился Эдгар и изящно взмахнул рукой, словно отгоняя непрошеное воспоминание. – Я знал ее, она была нехорошей женщиной. У меня имелись веские причины лишить ее жизни, не связанные с жаждой. Когда-нибудь я тебе все расскажу. Иногда люди заслуживают смерти и не вызывают жалости. Да и тебе, по большому счету, наплевать на людей.

      Лаура судорожно всхлипнула, но тут же умолкла, опешив.

      – Это неправда! – принялась доказывать она с жаром. – Я никогда никому не делала зла. Я добрый человек!

      – Конечно, душа моя. – Эдгар успокаивающе погладил ее по руке. – Все мы были людьми, хорошими в той или иной мере. Но ты уже не человек. Ты высшее существо и вправе выбирать, кому стоит умереть.

      – Ты говоришь ужасные вещи!

      – Вовсе нет, – язвительно усмехнулся он, – я говорю правду. Ты ненавидишь людей.

      Лаура приоткрыла было рот, чтобы возразить, и тут же закрыла, пораженная этой мыслью.

      – Что, скажешь, я не прав? – невозмутимо продолжал Эдгар. – Я знаю тебя лучше, чем ты сама. Ты маленькая эгоистка. Кого ты любила в жизни, кроме своей сестры?

      – А ты? – огрызнулась Лаура, обиженная его словами.

      Он