Расплатиться свинцом. Марина Серова

поднялись по мраморным ступеням на третий этаж.

      Довженко все это время, словно месячного младенца, прижимал к груди коробку из-под испанского печенья, держа сей предмет обеими руками. Даже нашаривая в кармане ключ, он не выпускал из рук свою «Гранаду».

      Быстро войдя в номер, он сразу же подбежал к сейфу – тайник был спрятан за картиной над искусственным камином – и, только лишь заперев свой сверхценный груз, рухнул в кресло и тяжело выдохнул:

      – Все-е-е…

      Нацедив в стакан из сифона газировки, он выпил содержимое одним глотком, а потом окатил себя струей шипучей воды и весело рассмеялся.

      – Господи, как все просто… Ну, Женя, ты была молодцом. Хотя…

      «Неужели не заплатит?» – мрачно подумала я, стоя возле его кресла.

      – …в общем-то, ничего не произошло, – поджав губы, продолжил Довженко.

      «Сейчас произойдет, жадюга, – мысленно пообещала я, нашаривая незаметно в сумочке флакончик из-под „Шанели“. – Хорошая доза нервно-паралитического аэрозоля, вот что ты у меня получишь!»

      – Но, – снова словно бы прочитав мои мысли, спохватился Довженко, – наверняка ничего не произошло именно потому, что вы были рядом.

      Он достал из кармана пачку стодолларовых, стянутую резинкой, и протянул мне.

      – А сейчас вам пора, – проговорил он, глянув на часы. – О, да вам давным-давно пора! Ну-ка быстренько выметайтесь! Я звякну как-нибудь…

      Последнюю фразу он произнес уже вполне отсутствующим голосом. Его мысли теперь были явно направлены на предстоящую встречу с кем-то.

      Я даже слегка обрадовалась, что рябой Василий Иванович не стал сразу же клеиться ко мне, и, забрав деньги, вышла из номера.

      Лифта долго не было, и я снова воспользовалась лестницей. Когда я спустилась на один пролет, до меня донесся звук разъезжающихся створок лифта на третьем этаже, а потом тихие шаги по коридору.

      Я невольно остановилась и прислушалась. Впрочем, какое мне дело до проблем Василия Ивановича Довженко с его испанским печеньем?!

      Ведь он ясно сказал мне: «Ваша работа будет закончена, когда груз уляжется в сейф». Так что я могу тратить полученный гонорар с чистой совестью.

      Что я и принялась делать с удвоенной энергией весь остаток дня.

* * *

      Едва я зашла домой, с трудом втискивая в дверь коробки с новыми видеокассетами, свертки с одеждой и кое-каким оборудованием (пришлось прикупить биперы новой модели, позволяющие «читать» чужие разговоры с расстояния до пяти километров), как сразу же зазвонил телефон. Казалось, аппарат поджидал, когда я открою дверь.

      Но нет, кто-то меня разыскивал всю вторую половину дня! Любопытно…

      – Каждые полчаса звонил приятный мужской голос, – успела сообщить мне тетя, пока я, свалив свою поклажу в прихожей, бежала к «Панасонику».

      Звонил Симбирцев – я поняла это еще до того, как сняла трубку – на табло высветился номер моего бывшего босса, а теперь – просто приятеля.

      – Алло?

      – Господи,