Зодиакальный свет. Александр Машошин

спросил я, переводя дыхание.

      – Нет, ровно тридцать пять дней. Сегодня тридцать пятый, – поправилась девушка.

      – Вот и хорошо.

      – У тебя дома как, гостям разуваться обязательно? – спросила Осока.

      – Нет. Мы же не в Японии.

      Кивнув, она бросила перед собой на пол полоску поглощающего материала и по очереди наступила на него одной и другой ногой, очищая подошвы. У космических путешественников эта привычка буквально въелась в кровь: мало ли какую пакость можно подцепить на обувь на чужих планетах. Я галантно помог ей снять куртку, сказал:

      – Проходи.

      – Вот, значит, как вы живёте… – задумчиво произнесла она, изучая нашу квартиру. – А у нас такое редкость, обычно либо клетушка вся вот с эту комнату, либо, как ты говорил, хоромы, да?

      – Да, хоромы. Ну, вот в моей стране это среднестатистическая «небольшая квартира». Ещё говорят «двушка», по числу комнат.

      – Разве их не три? А, там отдельная кухня! И ванна?

      – У вас не так?

      – Нет, ванны ставят в апартаментах от ста метров. А кухня отдельная вообще только там, где рассчитано на прислугу. В квартирах вот так в стене ниша и в ней плита. На более богатых планетах ставят автоповар, как на корабле.

      – Ясно. Послушай, а как ты меня нашла?? – спохватился я. – Опять твоя пресловутая Сила?

      – Моя недевичья память, – ответила она. – Забыл? Ты показывал мне, как выглядят у вас документы. А в паспорте у тебя печать, в неё вписан адрес.

      – Точно. Прописка. То есть, я так предполагаю, ты поймала машину и заставила несчастного водителя бесплатно тебя отвезти.

      – Почему же несчастного? – возразила девушка. – Он счастливый. Сейчас, должно быть, рассказывает всем и каждому, как вёз свою любимую эстрадную певицу.

      – Ну, подруга! В любом случае, я рад, что ты добралась без приключений. Сейчас буду тебя с родителями знакомить.

      – Где они, кстати?

      – Вот-вот должны с работы прийти.

      – Ты как бреганцы, честное слово! – Осока чувствительно пихнула меня ладонью в плечо. – У тех тоже всё «чуть-чуть» и «вот-вот». Как скоро?

      – Минут через пятнадцать, – сказал я, взглянув на часы.

      – И молчит! Мне же надо умыться и привести себя в порядок!

      Она размотала ленты на лекках, затем «тюрбан», составлявший, как выяснилось, с ними одно целое. Сняла саронг. То, что я принял на ней за кофточку, было верхней частью платья-рубашки средней длины, эластичного и не слишком тесного. В талии его перехватывал хорошо мне знакомый двойной ремень с вышитой лентой, свисающей с пряжки впереди. Подтянув рукава выше локтей, Осока с нескрываемым удовольствием умылась, достала из ридикюля баночку с краской для лица и кисть.

      – Может быть, сейчас не стоит рисовать твои узоры? – усомнился я.

      – Обязательно стоит, – возразила Осока. – Всё время без них я ходить не смогу, пусть лучше сразу увидят.