Зимние дни Бима и Барсика. Евгений Хохряков

и откуда эта вода на носу? И вдруг увидел, что к нему в конуру залетают вовсе не мухи, а совершенно непонятные белые пушинки. И, главное, они несут с собой холод!

      Барсик высунул голову из конуры и обнаружил, что вокруг, куда не кинь взгляд, на старой пожухлой траве лежит белое пушистое одеяло! Он вспомнил рассказ Бима, что после осени приходит зима, и она начинается именно с таких белых пушинок, которые называются снежинками.

      Так это снег!

      Первый в жизни собаки настоящий снег!

      Барсик осторожно высунул одну лапу из конуры и потрогал белоснежное покрывало. Оно было мягким и не таким уж холодным. Мороженое, которым его как-то угощала хозяйка, было куда как холоднее!

      – Выползай, подлый трус! – услышал Барсик голос своего старого друга, пса Бима. – К нам зима пожаловала, а ты спишь!

      Как-то летом они втроём – хозяйкина внучка Лида, Бим и Барсик – на веранде смотрели мультики. Про кота Леопольда. Там Бим и подхватил эту знаменитую фразу мышей:

      – Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус!

      Весь день он досаждал Барсика ею. Но щенок не обижался. Что со старого друга взять?! И вот, снова-здорово!

      Бим сидел поодаль от конуры и блаженно щурился.

      – А я её звал, твою зиму? – недовольно пробурчал Барсик. – Куда траву дели? И зачем это мокрое покрывало нам?

      Бурча хуже старой бабки, Барсик выбрался из конуры. И застыл изумлённый.

      Мир изменился до неузнаваемости!

      Ещё вчера ёлка, что торчала возле изгороди, была высокой почти чёрной пирамидой. А сегодня она стояла белой благородной свечой. Всходившее солнце зацепилось за её макушку и висело на ней, как огонёк. Сосны тоже приняли на свои раскинутые лапы блестящие снежные латы рыцарских доспехов. И стали похожими на ряды воинов-великанов. Перед ними выстроились солдаты в белых шлемах поменьше: это были столбики ограды огорода.

      А во дворе, в поле, на опушке леса расстилалась теперь белая, искрящаяся на солнце, пелена. Она скрыла все неровности земли, все тёмные проплешины и выгоревшую, грязно-жёлтую траву.

      И небо! Синее! Глубокое! Барсик его ещё таким не видывал. И поэтому даже сравнить не мог ни с чем. Если про великанов и рыцарей он слышал от Лидки, из читанных ею сказок, то небо он описать не смог бы. Потому что то, что видишь впервые, трудно сравнить с тем, чего никогда не видел!

      – Ну, как тебе? – заметив изумление приятеля, спросил Бим. – Вот это и есть зима. А ты бурчишь!

      – Дядя Бим! – прошептал приходящий в себя от изумления Барсик. – Это ж красотень-то какая! И что, теперь это всегда так будет?

      – Глупыш! – усмехнулся Бим. – Потом будет весна. Ты её пока не видел. Она ещё прекрасней. Это трудно объяснить. Сам увидишь. Не так скоро, конечно. Зима, она, брат, длинная. И холодная. Мы с тобой в конуре нашей дубака ещё не раз врежем.

      Бим подумал, и добавил:

      – Это хорошо, что нас теперь двое. Теплее будет спать.

      Барсик уже не слушал друга. Он крутил головой, любуясь замечательными видами зимнего леса, и всё никак не мог решиться сделать первые шаги по снежку, что лежал под лапами. Не то чтобы он боялся чего-то. Было непривычно, и он сторожился этого.

      Но когда-то приходится всё равно делать первый шаг. Ведь любая дорога, любой поступок начинаются с простого движения.

      И Барсик сделал маленький шажок.

      Снег под лапами скрипнул. Потом ещё и ещё. Идти было мягко и очень приятно. Хотя, конечно, с непривычки подушечкам пальцев было холодно. Но ведь и летом, когда прыгаешь с берега в реку, вода кажется тебе не просто прохладной, а холоднющей. И лишь потом тело привыкает, и тебе становится приятно и замечательно.

      Барсик прошёлся перед будкой. Потом сбегал до крыльца, оглядываясь назад – ему нравились следы, которые оставались на снегу.

      А ещё снег хрустел под ногами. Хрустел, как огурцы, которыми однажды угостился щенок. Барсик прекрасно помнил тот случай.

      Рядом с крыльцом дачного домика стояла эмалированная ванна, которую в позадавние времена привёз ещё старый хозяин дачи. В ней хозяйка обычно хранила свежую, чистую воду. Барсик всё лето боролся с искушением забраться в ванну и поплескаться в ней. Особенно в жаркий день, когда на речку было лень бежать.

      И вот как-то он внезапно обнаружил, что в ванне уже не привычная прозрачная вода, а огромная куча зелёных пупырчатых огурцов! Щенок видел эти овощи на гряде. Они висели на плетях под лопоухими листьями. С одной стороны тёмно-зелёные, как иглы у ёлки, а с другой желтовато-зелёные, словно спинка у юркой ящерицы, которых в лесу было полно. Особого интереса огурцы не вызывали. Как и другие огородные растения: не кролик же он, в конце концов.

      Но тут, у ванны, почему-то сильно захотелось попробовать на зуб этот продукт земледелия.

      Недолго думая, Барсик вытащил один огурец, зажал его лапами и откусил.

      Овощ хрустнул так, что щенок обомлел: уж не зуб ли он сломал?!

      Он осторожно провёл языком по челюсти. Но кроме вкусного, свежего сока огурца,