Степной ужас. Александр Бушков

моим пистолетом он ничего не сделал, а это позволяет думать, что на оружие его штучки не простираются. Что только к лучшему: значит, не сможет завязать узлом стволы отцовского «винчестера» или «кольтов» нашего соседа Бака Смизерса. Значит, еще побарахтаемся. Главное, о чем сейчас надо думать, – как вызвать Мэри на свидание и как ее окончательно убедить поступить так, как я придумал. Убедить, что дядюшкины фокусы не имеют ничего общего с колдовством – в которое я по-прежнему не верил…

      Не удалось – примерно через полчаса после того, как я вернулся на базу, нас, девятерых, собрал у себя командир эскадрильи. Боевая задача была поставлена, в общем, привычная: прикрыть наши бомбардировщики во время очередного рейда на территорию противника. Вылет – через полтора часа.

      Тут уж было не до каких-то личных дел. Через полтора часа я залез в кабину своего «Сейбра».

      И сразу увидел эту штуку – бросалась в глаза, как монах в борделе.

      Она висела на рычажке выпуска шасси – нечто вроде ожерелья длиной примерно в фут. На черном крученом шнурке, похоже, шелковом, были старательно прикреплены пучочки каких-то высохших, как в гербарии, цветков, желтых и красных, сухая трава вперемешку с куриными косточками и свернутыми в трубочки разноцветными бумажками. Одним словом, предельно странная хрень. Я ее потрогал – все самое настоящее, ничуть не миражное, не призрачное.

      Ох, и удивился я! Вы б на моем месте тоже удивились не на шутку. Кто бы ухитрился средь бела дня пробраться на строго охраняемый военный аэродром и повесить эту хреновину в кабине истребителя? Розыгрышем тут и не пахло – всякий розыгрыш имеет какой-то смысл, но зачем присобачивать в кабине совершенно необъяснимую штуковину? О том, что своего дядюшку Мэри подозревает в колдовстве, я ни одной живой душе не рассказал. Черт знает что…

      Только не было времени ломать голову над очередной странностью, и удивляться стало некогда – с командного пункта дали по радио команду на прогрев двигателей. Так что я просто-напросто брезгливо, двумя пальцами взял эту хреновину, словно дохлого мыша за хвост, вышвырнул на бетонку, задвинул фонарь и дальше действовал чисто автоматически: прогрев, команда на взлет, рулежка, взлет… Всё, как десятки раз до того.

      …Где-то на середине маршрута на нас посыпались сверху, из белых пухлых облаков, ваши истребители – три тройки. Не было ни малейшего замешательства – насквозь привычное дело, не в первый раз и даже не в десятый. И тактика для таких случаев прекрасно известна: часть самолетов связывает боем истребители прикрытия, стараясь втянуть в бой всех, а другая группа бросается на бомбардировщики. Никаких загадок или неясностей, военная авиация любой страны именно эту тактику применяет.

      Роли были расписаны заранее, каждый знал, что ему делать, – и четверка наших осталась прикрывать бомберы, а мы пятеро пошли навстречу МиГам. Я сразу определил, кто из ваших выбрал целью именно меня, и не в первый раз подумал: ну, мы еще посмотрим, кто у кого будет мишенью…