Смертельный рейс. Александр Тамоников

не хотел.

      Хозяйку звали тетя Дуся, она не была старушкой. Крепкая женщина лет семидесяти с морщинистым улыбчивым лицом, в чистом платочке. Встретив Шелестова на пороге своего дома, она внимательно выслушала, улыбнулась и предложила:

      – Ну так заходи, сынок. От меня не убудет, а тебе здесь получше будет, чем в казенных стенах. Я ведь знаю, что такое командировки, необжитый угол. Проходи, проходи. Я одна, других постояльцев нету.

      В обычной хате-пятистенке нашелся для постояльца вполне просторный угол за ситцевой цветастой занавеской. Здесь была кровать, стол со стулом, большой комод с зеркалом. В доме хорошо пахло травами и свежим хлебом. Но что Шелестову понравилось особенно – это то, что рядом с его «комнатой» было окно. Оно выходило не во двор, а в сад. А из сада вполне спокойно можно было попасть на пустырь за домом. Да и хозяйка спала не в этой комнате, а на большой кухне, где возле печи так же был отгорожен угол с занавеской от самого потолка до пола. Все продумано, все удобно. Ясно, что сегодняшний постоялец у тети Дуси не первый и не последний.

      – Ты умойся с дороги, сыночек, – посоветовала хозяйка. – Увидишь, свет милее будет.

      Разувшись, Шелестов вышел во двор и с наслаждением умылся из большого самодельного умывальника. Потом возле бочки с дождевой водой помыл ноги, и мир в его глазах и правда преобразился. Вернувшись в дом с полотенцем на шее, он прошлепал босыми ногами в свой угол и достал чистую майку.

      Тетя Дуся его порадовала. Она принесла соленых огурчиков, квашеной капусты, нажарила картошки, нарезала сала с розовыми прожилками. Максим только покачал головой и, махнув рукой, извлек из чемодана бутылку водки. Под такой ужин, и не выпить!

      Тетя Дуся скромно пригубила рюмочку и стала смотреть, как гость с аппетитом уминает ее стряпню. Она рассказывала про жизнь в поселке, про то, кто чем живет и какое здесь начальство и как, почитай, уже с весны идет строительство аэродрома.

      – А ты, Максим, кем же будешь? – наконец, спросила она. – По какой такой специальности?

      – Я, теть Дуся, инженер. Из Москвы я. Прибыл надзирать за проведением работ. Инженер по надзору за строительством. Так это называется.

      Теперь, когда он представился, когда заручился расположением хозяйки, можно было осторожно задавать вопросы. А их у Шелестова накопилось много.

      Глава третья

      Погода портилась. Транспортный самолет пробивался сквозь дождь, терялся в густых кучевых облаках и снова выныривал над ними, блестя на солнце мокрыми крыльями.

      Коган, закрыв глаза, сидел на дюралевом откидном кресле и безуспешно пытался задремать. Первый отрезок полета, до Красноярска, прошел без приключений. Почти весь путь Борис любовался голубым небом и проплывающим далеко внизу ландшафтом. Но после Красноярска все изменилось. Началась болтанка из-за сильного ветра, потом грозовой фронт, который пришлось обходить, потом низкая облачность. Пилотам пришлось поднимать машину в верхний эшелон. В салоне транспортника сразу стало холодно.