Москва атакует. Кирилл Шарапов

Игорь снова попытался встать, но было поздно, она уже сидела на нём верхом и расстегивала пуговицы рубашки.

      – Будь что будет, – прошептал он, и его руки легли на обнажённые бедра.

      Все безумства случаются из-за женщин, это не было исключением.

      Город Владимир. Вадим Токарев. 12 июня 2015 г.

      – База вызывает Токаря. База вызывает Токаря.

      Вадим нащупал рукой рацию и нажал тангетку:

      – База, это Токарь.

      – Токарь, двигай в расположение, – приказал дежурный.

      – У меня выходной, – попытался отбиться Вадим.

      – Плевать, Деникин вызывает.

      – Понял, буду через десять минут, – это Вадим говорил, уже вскочив с кровати.

      Оксана приподнялась на локте и смотрела на него заспанными глазами.

      – Что-то серьёзное? – сонным голосом поинтересовалась девушка.

      – Майор вызывает, срочно, но, зачем, я не в курсе. А ты спи, если что, обязательно дам знать.

      Оксана на полном автомате кивнула и, откинувшись на подушку, отвернулась к стенке. Через шесть минут после звонка Вадим уже бежал по лестнице. С Оксаной он встретился два дня назад, город был почти очищен от трупов, новой эпидемии уже никто не опасался. Теперь трупами занимались врачи и милиционеры. Добровольцы майора Деникина решали новую задачу: выжившим грозил голод. И снова на помощь позвали армию. Хотя армией то, что осталось, можно было назвать с большой натяжкой. Пять сотен офицеров, сотня контрактников, полсотни срочников, и то только те, кто из города. Вот и вся армия. Зато выросло число добровольцев. Неделю назад, когда Токарь только пришёл, их было двадцать, теперь почти три сотни – разного возраста, разного уровня подготовки. Да и выгодно было служить, платили не деньгами, а ИРП (индивидуальным рационом питания), в котором было всё от консервов до пирожных. На каждого добровольца в день выделяли комплект, что, по сути, немало. И вот добровольцев бросили на охрану мобильных полевых кухонь, которые устанавливались в людных местах, благо на военных складах имелись огромные запасы тушенки и разных круп. Все магазины в городе были временно закрыты. Предприниматели отказывались раздавать продукты даром, а деньги стоили не дороже бумаги, на которой напечатаны.

      Всерьез рассматривалась возможность официального раскулачивания: отнять и поделить, но заупрямилась администрация, которая ещё сохраняла кое-какой контроль над областью. И если на селе с продовольствием было проще, то в городах с каждым днем становилось всё хуже и хуже. Пришлось армейцам распечатывать склады, и задымили на перекрёстках полевые кухни. Вспомнили опыт Германии тридцатых годов, когда НАСДАП раздавала еду, устраивая общественные столовые. Рядом с каждой кухней поставили стол, посадили за него жён офицеров, провели перепись населения района и на каждого уцелевшего человека в день выдавали по три пищевых талона, а уж талоны меняли на еду.

      Вадим сидел с автоматом на броне бэтээра и наблюдал за очередью к кухне. Народ нынче быстро зверел, уже случались и потасовки, и перестрелки.

      – Смотри, – сказал Илья, пихая