Откровение ангела. Психологический роман. Игорь Иванишин

в этот момент глаза Мары буквально загорелись безумием. – В твоей руке сейчас один из этих тридцати сребреников… Только представь себе какую энергетическую силу он имеет для нечистой силы, да и какова его цена вообще с будь каких позиций.

      После всего высказанного Марой, интерес к этой монете у Сергея пробудился по-настоящему. Он тщательно стал её рассматривать, по несколько раз переворачивать, прикинул её вес в граммах, и даже хотел её попробовать на прочность зубами, но резко передумал.

      – На кой чёрт она мне нужна? Я с нечистой силой не дружу и иметь с ней ничего общего не хочу. Да и кто может мне гарантировать, что это именно одна из тридцати монет. Времени то уже сколько прошло – целая вечность!

      Пристально посмотрев на Мару, Калиновский прочитал в его мимике раздражение. Возможно, это было вызвано тем, что он опять засомневался. Чтобы не стать участником очередной выходки своего нового знакомого, он решил добавить:

      – Даже если это и подлинная монета, то какая мне от неё будет польза?

      – Вот это уже по-деловому, по-нашему, – воспрянул духом Мара, – «ты мне – я тебе», как говорили римляне. Итак, что мы имеем? А имеем мы вот что: у нас есть Ромео, у нас есть Джульетта. Да вот только одна беда: последняя перестала интересоваться своим возлюбленным, как мужчиной… Посмотрит на лево, посмотрит на право, но только не на суженного, ряженного…

      – Ещё один плевок на мои чувства, и вы получите по зубам! – с истерикой и возбуждением предупредил журналист своего ироничного раздражителя.

      Сергей решительно встал из стола и, посмотрев на своего визави взглядом хищника, продемонстрировал ему всю серьёзность своих намерений. Только мистичного и загадочного Мары этот поступок нисколько не испугал. Он, как и прежде, сохранял спокойствие и хладнокровие.

      – Да что вы, сударь, ей богу, ведёте себя, как мальчишка и хулиган, а ещё интеллигент!.. – успокоительным тоном произнёс Мара и, жестикулируя руками, попросил его присесть снова. – Ладно, считайте, что это была небольшая преамбула, так сказать увертюра к нашему договору. А теперь по– сути: вы хотите себе вернуть то, что потеряли? То есть, как вы выражаетесь, чистую, возвышенную, правдивую любовь? По глазам вижу, что хотите, да ещё и как… Тогда внимательно меня слушайте и не перебивайте, как вы все газетчики любите это делать на своих пресс-шабашах.

      Перед тем, как начать свою речь, Мара торопливо достал из пачки сигарету, соблазнительно её прикурил, для некурящего собеседника, впустил очень умело пару колец дыма изо рта и, таинственно посмотрев на Калиновского, перешёл к делу:

      – Последние годы я большую часть своего времени посвящаю поискам одного очень древнего манускрипта. Смею признаться, это не просто текст, не просто рукопись – это закулисье всего мироздания: как духовного, так и физического… Это запретный плод для всех и вся, не исключая даже ангелов. Это ответы на вечные