Охотник на знаменитостей. Марина Серова

в духе немецких построек с башенкой в готическом стиле и остроконечными окошечками. Пожалуй, это была красивейшая постройка в городе и, к сожалению, не исконно русская.

      Пономаренко в этом учреждении знали и весьма высоко ценили. Я заявилась прямо к ректору и долго говорила с ним о роли культуры в деле воспитания российского гражданина, после чего получила адрес старенького профессора, который преподавал в то время, когда учился Пономаренко.

      Пришлось ехать на улицу Чернышевского и искать дом под номером сто двадцать.

      Дверь открыл старичок невысокого роста в очках с толстыми стеклами.

      – Простите, я могу видеть Бориса Ивановича Миловидова?

      Старичок мотнул головой с редкими седыми волосами:

      – Это я. Чем могу служить?

      – Разрешите?

      Хозяин квартиры отступил в сторону:

      – Пожалуйста.

      Квартирка была так себе, малогабаритка. Развернуться особенно было негде, если учесть, что посреди комнаты стоял рояль размером с тихоокеанского кита, заставлявший посетителей двигаться по стенке.

      Мне была предложена старенькая табуретка, на которую я с удовольствием опустилась.

      – Не знаю, насколько важным покажется вам мой вопрос, – рискнула начать я, слегка раскачиваясь на том самом предмете мебели, который был предложен обходительным хозяином. – Вы преподавали вокал в шестидесятых годах…

      – И не только, – с готовностью отозвался Борис Иванович, – но и в семидесятых, восьмидесятых и даже в девяностых. Последние пять лет я не преподаю, пора и честь знать. Молодые пришли на смену нам, старикам. Наступают на пятки, так сказать.

      А на пятках жуткого имиджа мозоли, подумала я про себя.

      – Вы знали Пономаренко Александра Ивановича?

      – Он поет в оперном театре в…

      – Совершенно верно.

      – Как поживает знаменитость?

      – Он умер…

      Я решила разрубить узел сразу. Молчание заполнило собой окружающее пространство.

      Старичок сложил сухие губы бантиком.

      – Вот ведь как… Ай, как жалко, хороший был человек.

      – Борис Иванович, припомните, не было ли у Пономаренко завистников или откровенных врагов? Пожалуйста, это очень важно.

      Старичок пожал плечами.

      – Давно было дело, но я помню. На том курсе было двое ребят – Пономаренко Александр и Войнович Геннадий. Остальные все – девчонки. Как раз для их выпуска в нашем оперном театре была одна вакансия, нужен был актер. Вот они и спорили между собой – и тому и другому хотелось попасть в театр. Однажды они даже подрались друг с другом. Громкая история была, чуть не выгнали обоих взашей – и это перед самым-то выпуском! Виноват, конечно, был Войнович, уж очень он любил попетушиться. А в театр взяли все-таки Пономаренко. У Геннадия больно вспыльчивый характер был, не хотелось такого бузотера принимать на работу. Ох и обиделся Войнович. Пил целую неделю, мотался под окнами, орал непотребное.

      Моему заду стало тепло, очевидно, я приближалась к раз