Инженер – повелитель гномов. Олег Никитин

что хочешь, то и делай, но тридцать минут «чужой» должен провести рядом с тобой.

      – Понял, Сергеевич, понял. Сделаю. Если что, отмажешь?

      Бригадир одобрительно посмотрел на Шипулина:

      – Отмажу. Но не переусердствуй. Все должно обойтись без особого членовредительства. Но это уже так, самый крайний случай.

      Андрей легонько похлопал по ручке отбойного молотка:

      – Ты же знаешь, инженеришки из шахтоуправления вечно не к месту лезут под породу. Некоторых даже по пояс заваливает. Пока откопаешь, как раз минут тридцать и пройдет.

      Степан Сергеевич отрывисто засмеялся, довольно ткнул Шипулина кулаком в живот:

      – Вот и договорились. С меня, естественно, магарыч. Не чужие, чай, сочтемся.

      Николай Осипов, проклиная все на свете компьютерные игры, пробирался к последнему ГРОЗу забоя. Нестерпимо болели стертые об пол с непривычки колени, ныла спина. На зубах мерзко скрипела угольная пыль. Николаю даже начало казаться, что он никогда не доберется до рабочего и вечно будет ползать в полутьме. Но нет, вот показался луч света, и инженер услышал шум работы отбойного молотка. Практически из последних сил Николай подполз к ГРОЗу и обессиленно привалился спиной к стене. Несколько секунд разглядывал худого и жилистого проходчика. Потом натужно улыбнулся и произнес официальным тоном:

      – Здравствуйте, я инженер участка ВТБ Осипов. А вы Андрей Викторович Шипулин, ГРОЗ шестого разряда?

      Рабочий снял с лица респиратор, аккуратно отложил в сторону отбойный молоток:

      – Да, это я.

      – Отлично. Сейчас я с вами проведу…

      Больше ничего Осипов сказать не успел. Под ногами ощутимо дрогнуло, раздался низкий гул, и воздух вокруг Николая вдруг превратился в огонь. Несколько секунд – секунд ли?! – инженер еще слышал дикий мат проходчика, а потом всеобъемлющая боль полностью заполонила сознание. А еще через пару мгновений на людей рухнула кровля забоя, и наступила темнота. Темнота и тишина. Николай немного полежал на спине, аккуратно пошевелил руками, затем несколько раз вытянул ноги. Все получилось без каких-либо проблем. Странное дело, но боли он больше не чувствовал. Абсолютно. Вообще ничего не болело…

      Где-то рядом раздался негромкий вздох, приправленный парочкой сдавленных ругательств.

      – Ты здесь? Живой? – громко крикнул Николай во тьму.

      – Живой. Вот только не видно ни хера, – голос проходчика ощутимо дрожал. – Что случилось? Где мы?

      Осипов приподнялся на локтях, вытянул руку вверх. К огромному удивлению, рука не встретила никакого сопротивления – над головой оказалось пустое пространство. Что за ерунда? Как такое может быть? Ведь Николай видел собственными глазами, как на него обрушились десятки, а может быть, и сотни тонн породы?!.

      – Что молчишь? – снова раздался в темноте голос Шипулина. – Язык проглотил?

      – Нет, язык на месте. Слушай, Андрей, пошарь вокруг себя руками и скажи мне, что чувствуешь, а то я сам себе поверить не могу.

      Слева раздалась негромкая возня и следом – негромкий удар.

      – Вот блин! Ногу об «малыша» ударил, – раздосадованно