Кирпич на голову. Марина Серова

что я попала не вовремя. Скорее всего, начальство лютует, требует повысить раскрываемость.

      – Не грусти. У меня всего один вопрос.

      – Знаем мы ваши вопросы, – проворчал Андрей. – Кто убил Кеннеди да где золото партии…

      Шутит, значит, трубку не бросит, поможет.

      – Кто-нибудь из тех, кого я посадила за решетку, вышел на свободу? Скажем, за последние две-три недели.

      Мельников хмыкнул.

      – Понятия не имею. Но могу узнать. Что это ты забеспокоилась? Кирпич на голову упал?

      – Какая проницательность! – сердито буркнула я. – Перезвоню через полчаса.

      Полчаса я пыталась составить список лиц, которые попали в тюрьму благодаря моей правоохранительной деятельности. Плюс список их родственников и друзей – кого удалось вспомнить. Чем больше имен и фамилий появлялось на бумаге, тем сильнее крепла во мне уверенность, что я попусту трачу время.

      Перезвонивший вскоре Мельников ничего утешительного не сообщил.

      – Все сидят там, куда посажены, – сострил он. – Может, объяснишь, какие у тебя проблемы?

      – Если у тебя есть проблемы, следовательно, ты еще жив! – отшутилась я. – Появятся новости – звони.

      Вторым, к кому я обратилась, был старый уголовник, вор в законе, носивший краткую кличку Крюк. На мой звонок он отреагировал так же, как и следователь, – безрадостно.

      – Иванова! – прохрипело в трубке. – Опять ты! Дай хоть помереть спокойно!

      – И не надейтесь, Иван Дмитриевич. Придется помучиться.

      – Говори, – оборвал он меня.

      Я начала издалека.

      – Вы человек в уголовной среде известный и уважаемый. Так или иначе, вы всегда в курсе криминальной жизни нашего города, всех крупных преступлений, бывших и будущих, только обдумываемых…

      – Ну? – польщенно кашлянул старый вор.

      – Меня кто-нибудь хочет убить? – перешла я к сути вопроса.

      Крюк молчал. Я его не торопила.

      – Хотят-то многие, да руки коротки.

      – А поконкретнее?

      – Ничего конкретного нет, – твердо ответил Крюк. – Среди нашей братии можешь не искать, покушений на тебя никто не готовит. Языком чесать многие горазды, крови ты народу изрядно попортила, но брехать – не ножом махать.

      – Спасибо, успокоил, – вздохнула я.

      – Тебе охрана не нужна? Могу устроить.

      – Не надо, сама разберусь.

      Не люблю быть кому-то обязанной, тем более матерому уголовнику, который, дай только возможность, никогда ее не упустит, чтобы использовать меня в своих интересах.

      Я сидела, невидящим взглядом уставившись в окно. Коварный враг притаился где-то рядом, следит за мной, готовит новые кирпичи… Мне стало смешно. Представила злоумышленника в черном плаще и чулке, надетом на голову, крадущегося по крыше с огромным рюкзаком, набитым кирпичами.

      Мой коварный враг не профессиональный убийца и преступник. Это радует. Но он наверняка связан с каким-то делом, которое я расследовала. Вне работы я человек мирный, добрый и неконфликтный. Недоброжелателей среди соседей или