Кровавая луна. Катрине Энгберг

в дверях.

      – Если куда-то поедешь, возьми с собой Вернер. Иначе она меня достанет. У дамочки синдром дефицита внимания. Хорошей охоты!

* * *

      Яркие взрывы цвета на стенах, которыми Пер Киркеб украсил лестничный пролет в Геологическом музее, сопровождали тяжелый подъем Торбена Хансена на верхний этаж. Вокруг валялось полным-полно бутылок, пластиковых стаканчиков, соломинок для напитков, от луж исходил запах мочи. Вот что им позволялось! Проклятые представители индустрии моды, якобы интересующиеся искусством и архитектурой! А на самом деле им бы только наклюкаться до потери разума, и плевать они хотели на культурное наследие. В прямом смысле.

      Обычно рабочий день в январе строился вокруг рутинных занятий: чистка снега, небольшая уборка, мелкий ремонт. Однако в эти дни надо было прибраться после вечеринки и привести в порядок обсерваторию, подготовить ее для наблюдения за лунным затмением, которое ожидалось во вторник вечером. Вообще-то обсерватория была закрыта для публики и не функционировала уже более шестидесяти лет, но руководство музея в предвкушении предстоящих событий приступило к продаже билетов на Ночь культуры и всякие астрономические явления. Людям нравилось сюда приходить. Когда обсерваторию открывали, перед входом всегда выстраивалась длинная очередь.

      У нового куратора состояния зданий и сооружений музея появилось множество идей насчет того, как сделать Ботанический сад более привлекательным и рентабельным. От этих планов исследователи из научных институтов, в том числе из Института Нильса Бора, чуть не рвали на себе волосы и ужасно нервничали. Однако все понимали, откуда ветер дует: ведь надо зарабатывать деньги. Юбки задираются для всех, кто платит.

      Изрыгая проклятия, он выпрямился и, оторвав взгляд от этого свинарника, выглянул в окно. Вид на крыши города стал в свое время решающим для него. После долгих лет в провинции именно этот вид заставил его в прошлом году сменить работу, ради этого вида он просыпался каждое утро.

      С холма, на котором располагалась обсерватория, высшей городской точки, Копенгаген выглядел прекраснее всего. В любую погоду золотые шары на башне Кристиансборга затмевали своим сиянием крест на церкви Богоматери, а с другой стороны наблюдателя приветствовала сказочная башня замка Росенборг. Даже зимой, когда городские башни невозможно было разглядеть в утреннем мраке, они неизменно присутствовали на карте города, существующей в его памяти.

      Торбен взял в руки два мешка с пустыми бутылками и, следя за тем, чтобы остатки вина не капали на ступеньки, потащил их в подвал в комнату с мусором. Свет включился в «пистолетном коридоре» автоматически, и Торбен, как всегда, когда оказывался здесь, с упоением подумал об участниках Сопротивления, которые во время войны учились здесь стрелять. Эти мужественные люди имели перед собой цель и действовали решительно – вот настоящая жизнь!

      Мусорные контейнеры снова завоняли, нужно будет связаться с коммунальными службами и попросить поставить замки на помещение для отходов. Торбен перевел дух, опустив мешки с бутылками на пол, а затем один за другим швырнул их в контейнер для стекла. Бутылки